Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Уж нет почти дневного света
И ветры дуют, как шальные,
Вслед за мучительным рассветом
Приходят сумерки ночные.
Декабрь. Морозу-Воеводе
Пора вступить в свои права,
Ледком схватило мелководье,
Покрылась инеем трава.
Танцуя, снег уже кружится
Блистая юной чистотой,
На крыши и луга ложится,
Пушистой белою фатой.
Прошелестев, чечёток стая
В ольшаник села на покой,
На изменённый мир, взирая, –
«Откуда взялся он такой?»
Вот, от валежины в низинке –
Цепочка маленьких следков,
Как будто кто-то на машинке
Прошил здесь строчку из стежков.
Алмазное сверканье солнца
На фоне девственных снегов.
А небеса – синее донца
Лесных озёрных берегов.
О, эти чудные мгновенья!
Восторг души не передать,
Где те эпитеты, сравненья,
Где взять слова, чтоб описать?
Волшебной палочкой играя,
Мне маг открыл в мир сказки дверцу
А тишина в лесу такая –
Что слышно лишь биенье сердца.
Ф. Соколова
И ветры дуют, как шальные,
Вслед за мучительным рассветом
Приходят сумерки ночные.
Декабрь. Морозу-Воеводе
Пора вступить в свои права,
Ледком схватило мелководье,
Покрылась инеем трава.
Танцуя, снег уже кружится
Блистая юной чистотой,
На крыши и луга ложится,
Пушистой белою фатой.
Прошелестев, чечёток стая
В ольшаник села на покой,
На изменённый мир, взирая, –
«Откуда взялся он такой?»
Вот, от валежины в низинке –
Цепочка маленьких следков,
Как будто кто-то на машинке
Прошил здесь строчку из стежков.
Алмазное сверканье солнца
На фоне девственных снегов.
А небеса – синее донца
Лесных озёрных берегов.
О, эти чудные мгновенья!
Восторг души не передать,
Где те эпитеты, сравненья,
Где взять слова, чтоб описать?
Волшебной палочкой играя,
Мне маг открыл в мир сказки дверцу
А тишина в лесу такая –
Что слышно лишь биенье сердца.
Ф. Соколова