Если нет последствий, значит, нет и ошибки
10.10.2012 | 17:03 Все выпуски »
Цитата: "«Белый тигр» не стоил нашему государству ни копейки. Так что, как говорится, даже если они так считают, ну, провалился - ну и хорошо".
В гостях: Карен Шахназаров
В студии: Наталья Гончарова
Слушать Скачать (8.00мб) Версия для печати
Н. ГОНЧАРОВА: 17 часов, 3 минуты в Москве. В студии Наталья Гончарова. Еще раз здравствуйте. Я приветствую гостя в студии «Русской службы новостей». Зам. председателя Совета при президенте по культуре и искусству, ген. директора концерна «Мосфильм» Карена Шахназаров. Карен Георгиевич, добрый день.
К. ШАХНАЗАРОВ: Добрый день, здравствуйте.
Н. ГОНЧАРОВА: Хотелось бы сразу начать с сообщений, связанных с Вами, поздравить Вас с тем, что фильм «Белый тигр» попал в лонг-лист премии «Оскар». Есть о чем Вас спросить. Особенно, что касается Вашей деятельности как зам. преда президентского Совета, поговорить об общественном телевидении. Надеюсь, мы обо всем этом успеем поговорить. Но первый вопрос, который я Вам задам, будет другим. Какие важные на Ваш взгляд события сейчас происходят? Вы же следите за новостями? Что бы Вы отметили как главное? Заметное или не очень заметное, но на это стоит обратить внимание, поскольку могут быть значимые последствия?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, вот, к сожалению, вот только что смотрел новости, опять вот новость с гибелью. Актриса Марина Голуб. Опять на красный свет джип ночью… Понимаете? На мой взгляд, это уже серьезно. Это уже очень серьезно. Уже ощущение просто какой-то катастрофы.
Н. ГОНЧАРОВА: Да. Как ни кощунственно в данной ситуации говорить, но это лишь одна из аварий, которые происходят ежедневно. К великому сожалению, проблемы не существует, пока не погибают дети или известные люди.
К. ШАХНАЗАРОВ: Да.
Н. ГОНЧАРОВА: Тогда мы только хватаемся за голову: «Да что же такое! Что с нами не так?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Абсолютно. Она известная, она замечательная актриса. Но это не меняет… Буквально месяц назад эта дикая история, когда пять сирот задавило с их преподавателем. Просто, понимаете, создается впечатление, что уже просто невозможно детей на улицу выпустить. Так сказать, это уже за пределами, на мой взгляд. Это, кстати, имеет прямое отношение к культуре вообще-то.
Н. ГОНЧАРОВА: А можно ли говорить всего лишь об отсутствии культуры?
К. ШАХНАЗАРОВ: Это, на мой взгляд, в определенной степени и деградация культурная страны. Появился тип людей такой, я их встречаю, которые на все готовы, у них нет ни запретов и правил?
Н. ГОНЧАРОВА: Каким образом культура здесь играет роль? Ее отсутствие?
К. ШАХНАЗАРОВ: Культура, как ни странно, связана с Уголовным кодексом напрямую. Понимаете? Состояние Уголовного кодекса и культуры, на мой взгляд, во всяком случае, бытовой культуры, во многом взаимосвязано. Потому что, что такое культура? Культура, бытовая культура и вообще культура - это система запретов. Система определенных ограничений человека. Да? Как говорил Виктор Гюго: «Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого».
Н. ГОНЧАРОВА: Где нарушается свобода другого.
К. ШАХНАЗАРОВ: У него все-таки, по-моему, начинается. Ну, неважно. Смысл тот же. Понимаете? Поэтому, так сказать, в ситуации, когда ты сплошь и рядом слышишь, читаешь о том, что человек совершил убийство, перед этим он уже сидел 3 года за убийство, ты уже не понимаешь, что происходит в стране. Как это может быть? Это и есть… Причем, заметьте, те же самые люди переезжают границу, прямо скажем, шенгенскую. Они там ведут себя совершенно по-другому.
Н. ГОНЧАРОВА: Почему?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что боятся потерять право шегнена, въезда. Это прежде всего. Не потому, что они, так сказать, меняются, а потому что есть серьезный запрет. А серьезный запрет в шенгенской зоне для подобного рода лиц связан с тем, что если он что-то совершит, он попадает в список, когда он никогда уже не въедет.
Н. ГОНЧАРОВА: Но смотрите, мы приходим на самом деле к той самой проблеме о неотвратимости наказания.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, и суровости достаточной. Неотвратимости и определенной суровости. За убийство нельзя давать 5 лет, как у нас. У нас последнее, что я слышал, девочку похитил, оказывается, он уже сидел за убийство. Как это может быть? Как он на свободе оказался?
Н. ГОНЧАРОВА: Смотрите, что получается. Вы привели пример с шенгеном, а я сейчас приведу собственный пример. Когда мне месяц с небольшим назад приходилось совершать длительную поездку по стране, я въезжаю в Белгородскую область, я знаю, что там очень суровый губернатор, я знаю, что там очень принципиальные гаишники, я практически нигде не превышаю допустимую скорость. Да? Потому что я знаю, что меня остановят, и я не отделаюсь ни разговорами, ни улыбкой. Будет штраф, и будут большие неприятности. И на себе я поняла, насколько важна та самая неотвратимость наказания.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, конечно. Безусловно.
Н. ГОНЧАРОВА: Как это связать с культурой?
К. ШАХНАЗАРОВ: Это и есть. Мы когда говорим о культуре, то у нас всегда в представлении Большой театр, Эрмитаж, но на самом деле культура - это вообще-то гигантский мир. Что такое культура? Культура - это, на самом деле, и искусство, и Большой театр, и Эрмитаж. Культура - это, кстати, и наука, и спорт. Это же тоже часть культуры. И образование часть культуры. И в том числе, так называемая, мы сейчас говорим о ней, культура поведения. Да? О бытовой культуре. В которой и национальная проблема. Приезжие с Кавказа сейчас говорят, что мы не понимаем, как себя вести и пр. Вот вождение на дорогах. Это так называемая культура поведения. Культура взаимосуществования. Вот в этой области произошла полнейшая деградация. Я могу Вам сказать как человек выросший в СССР, понимаете? Кто бы мне сейчас ни говорил о том, что, ну, знаете, в СССР очереди за колбасой! Да. В СССР очереди за колбасой, но в СССР такого не происходило. И пусть мне никто не рассказывает сказки, что в СССР там это. Я прожил в СССР 40 лет, я служил в армии, я учился в институте, я проехал всю страну, я Вам скажу, то, что сегодня происходит в Российской Федерации - даже мысленно нельзя было представить, чтобы происходило в СССР. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: Но тогда я задам едва ли ни риторический в этой ситуации вопрос: как культивировать культуру? Как повысить эту культуру?
К. ШАХНАЗАРОВ: Воспитывать. Надо начинать воспитывать. Детям надо говорить, что можно, а что нельзя делать. В школе. Им сегодня этого не говорят. Вы знаете, например, что в Англии, к моему удивлению, я узнал, в Англии есть урок в школах «Поведение. Твое хорошее, правильное поведение».
Н. ГОНЧАРОВА: А у нас есть светская этика сейчас.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я не знаю, чему учит светская этика. Я думаю, что надо с ранних лет. То, что, надо сказать, в советское время вообще-то нам вдалбливали в школах. «Уступи дорогу», «уступи место». Нас этому учили. Плюс к этому мы проходили через этапы «октябренок», «пионер», где ты давал клятву. Тогда, конечно, казалось, что вот, надоело, скучно и пр. Но на самом деле это западало в голову-то. В голову это западало! Оставалось что-то в голове. Понимаете? Этим надо заниматься.
Н. ГОНЧАРОВА: Т.е. надо насаждать простую формулу - что такое хорошо и что такое плохо?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да, простые вещи вкладывать в голову.
Н. ГОНЧАРОВА: «В СССР помимо очередей за колбасой массово ходили в библиотеки», - пишет один из наших постоянных слушателей Фрогги. И вот следующее сообщение. 54-й задает вопрос: «Вы сами нам мозг разрушаете телевизором, кино, желтыми СМИ и такой культурой. Ничего делать не хотите, а сейчас жалуетесь. А Вы же не последний человек в культуре».
К. ШАХНАЗАРОВ: Давайте уберем вот это «Вы сами». Каждый отвечает за себя. Я достаточно, мои картины, я ничего не разрушаю. В моих картинах никогда нет нецензурной лексики. Это мой принцип. Так что каждый отвечает за себя. Я не могу отвечать за всех. Но я с Вами согласен в большой степени. Потому что в общем, конечно, поколение, которое воспитано на «Доме-2», понимаете, я считаю, это сказывается. Это достаточно принципиально. Я когда смотрю для интереса такую программу, я думаю: «Вот что это такое? Сидят взрослые». Ведь там взрослые, красивые, надо сказать, молодые люди, я не верю, кстати, что они настолько ни о чем не думают, что вот их разговор может сводиться к тем темам, которые там. Я понимаю, что их заставляют. Им говорят: «Надо говорить только так». Наверняка они могли бы поговорить об искусстве, о книгах. Вообще могли бы поговорить о жизни. Видно по лицам, что там здравое. Но это же культивируется. Понимаете? Культивируется вот такой стиль разговора. Понятно, что вырастают, их смотрят 15-14-летние, вот вырастает поколение, которое считает, что это правильно.
Н. ГОНЧАРОВА: У Вас должность такая, что наверняка у наших слушателей возник вопрос…
К. ШАХНАЗАРОВ: Вы преувеличиваете все-таки мою должность. Она совещательная. Она не исполнительная.
Н. ГОНЧАРОВА: Несколько sms-сообщений, сообщений на сайт подтверждают мое предположение: а чем этот Совет при президенте по искусству в принципе занимается? Не слишком ли много структур, которые ничего не решают?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, во-первых, этот Совет ничего не стоит, как говорится, ни стране, ни налогоплательщикам. Никто из членов Совета не получает ни зарплаты, никаких поощрений, поверьте. Это абсолютно. В этот смысле упрекнуть данный Совет нельзя.
Н. ГОНЧАРОВА: Недавно было заседание Совета. О чем там говорили?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что там довольно важные вещи. Хорошо, когда впрямую президент их слышит. Вот лично мое предложение было на этом Совете, так сказать, сделать бесплатным посещение хотя бы для молодежи всех музеев в стране. Как это есть во многих странах мира.
Н. ГОНЧАРОВА: И что на это ответил президент?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, он так туманно немножко ответил, в том смысле, что надо подумать, но, во всяком случае, надо действительно сделать билеты более доступными. Я, например, считаю, что наша страна сегодня имеет достаточные ресурсы. Мы не бедная сегодня страна. Вполне можем себе позволить освободить наши музеи…
Н. ГОНЧАРОВА: Субсидировать.
К. ШАХНАЗАРОВ: Субсидировать музеи, чтобы все лица до 18 лет могли приходить в Третьяковку, в Эрмитаж бесплатно. И я лично высказал такое предложение, что можно не купить хотя бы одного нигерийского футболиста, и на эти деньги как бы как раз субсидировать, компенсировать музеям вот эту стоимость. Там были очень дельные. Шолохов там, член Совета, на мой взгляд, очень правильно. Историю, литературу ввести в экзамены. Правильно абсолютно, на мой взгляд, мысль. Там действительно люди достойные, понимающие.
Н. ГОНЧАРОВА: Если возвращаться в советское прошлое, есть еще такое сообщение от нашего постоянного слушателя, Закат пишет: «В советское время ставили оценки за поведение. С трояком за поведение невозможно было получить медаль или преференции при поступлении в институт».
К. ШАХНАЗАРОВ: Правильно. Кстати, верно. Да, правильно абсолютно слушатель пишет. Была оценка за поведение. Понимаете? Это все работало.
Н. ГОНЧАРОВА: Очень многие спрашивают о кино. 96-й, например, прислал такое сообщение, спросить о провалах фильмов, получивших бюджетные, народные деньги.
К. ШАХНАЗАРОВ: Что? Не понял.
Н. ГОНЧАРОВА: «Спросите у Вашего гостя о провалах фильмов, получивших бюджетные, народные деньги».
К. ШАХНАЗАРОВ: А что? Ну, действительно, какие-то фильмы провалились, какие-то не провалились. В чем?
Н. ГОНЧАРОВА: Вот еще одно сообщение: «А как же провалившиеся в прокате фильмы?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну что?!
Н. ГОНЧАРОВА: Хорошо, давайте поговорим о Вашем фильме. Я могу расшифровать.
К. ШАХНАЗАРОВ: Подтекст такой, что, дескать, это…
Н. ГОНЧАРОВА: Государство выделяет деньги.
К. ШАХНАЗАРОВ: Государство выделяет деньги.
Н. ГОНЧАРОВА: И не получает их обратно.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я могу сразу сказать, что «Город Зеро» была моя последняя картина, которую я снимал на гос. деньги. Это конкретно про себя. В последнее время я на трех картинах получал 30%. Я снимаю не на деньги налогоплательщиков. Но я понимаю, что действительно есть картины, которые снимаются полностью на государственные деньги. Какие-то проваливаются, какие-то не проваливаются. Но это, знаете, тоже вопрос очень сложный, поскольку есть замечательные картины, которые не имеют кассовых сборов. Есть, действительно картины, которые должны были иметь, но не имеют. И в этом, понимаете, в сегодняшней ситуации, в сегодняшнем прокате, ты в нем еще пробейся, он так организован, что довольно сложно российскому кино что-то в этом современном прокате иметь.
Н. ГОНЧАРОВА: Например, критики утверждают, что «Белый тигр» провалился в прокате. Это так?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, я, во-первых, так не считаю, во-вторых, я говорю, «Белый тигр» не был снят на гос. деньги. «Белый тигр» не стоил нашему государству ни копейки. Так что, как говорится, даже если они так считают, то меня в этом, в общем, сложно упрекнуть. Ну, провалился - ну и хорошо.
Н. ГОНЧАРОВА: Вы сказали, что очень сложно попасть в прокат. В связи с чем такие сложности?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, это целый комплекс. Об этом можно отдельно очень долго говорить.
Н. ГОНЧАРОВА: А разве здесь не простая формула, что владелец кинотеатра, сети кинотеатров, он понимает, что этот фильм не принесет прибыли, и поэтому отказывается?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я Вам объясню. Дело в том, что у нас есть люди, что, например, американское кино все окупаемо в прокате - это не так. Более того, и на российском рынке, если Вы посмотрите в зал, сидит 8 человек на американском фильме. Но ситуация совсем другая. Дело в том, что, во-первых, американцы возвращают деньги не у нас. Понимаете? Если бы они у нас возвращали деньги, наши критики также писали бы про их картины, что они полностью провалились. Потому что на нашем рынке вообще нельзя вернуть, он не настолько мощен. Во-вторых, американцы приходят сюда с пакетом. Большие компании приходят на рынок с пакетов в 60-80 картин. Плюс к этому он оплачивает тираж, он оплачивает рекламу. Конечно, кинотеатру гораздо удобнее и выгоднее работать с такими картинами. Ты вообще ни о чем не думаешь и получаешь 30% от выручки. Что происходит с российскими картинами? Она приходит, компания, как правило, одна-две картины. Он не может ей закрыть кинотеатр ни год, он даже месяц не может закрыть. У него нет средств на продвижение картины, значит, в результате, эта картина попадает 2-3 сеанса, премьера, а потом уходит. Вот разница в чем. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: А Вы говорите, что деньги нельзя вернуть на рынке.
К. ШАХНАЗАРОВ: И поэтому… Кстати, простите, я добавлю, я на Совете, но это при премьере было, Дмитрии Анатольевиче, я сказал, что давайте мы вот эти картины, которые созданы на государственные деньги, не «Белый тигр», «Белый тигр» создан на не государственные деньги, поэтому продюсер решает, будет он или нет, а вот те, которые созданы на государственные деньги, передадим одной русской компании, очень хорошей. Есть очень хорошие компании.
Н. ГОНЧАРОВА: Автоматически?
К. ШАХНАЗАРОВ: И тогда они смогут с 50 картинами выходить на рынок. Это нормальная ситуация. И вполне возможно, что вот эти компании в этом случае поднимут процент. Они, конечно, не победят американцев, но процентов до 30, я думаю, они доведут, присутствие российского кино. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: От Танкиста-245МСПБР, вот как прислали, так и читаю, честно говоря, не знаю, что это обозначает: «Спасибо Шахназарову за «Белый тигр». Карен Георгиевич в списке, в лонг-листе премии «Оскар». Есть картины, уже получившие престижные награды. Как Вы оцениваете шансы своего фильма?
К. ШАХНАЗАРОВ: Не знаю, это очень сложный вопрос. Я об этом, по большому счету, не очень думаю, потому что я третий раз, как говориться, участвую в этом соревновании. На самом деле это очень сложный процесс. Это очень сложный процесс. И нужно сказать, он достаточно дорогостоящий, потому что непременно надо иметь пиар-компанию американскую, которая, так сказать, занимается, и, как говориться, это стоит определенных средств. Это очень такая, серьезная, очень кропотливая и очень витиеватая работа. Поэтому, понимаете, тут… Не говоря уж том, что действительно получается, что, собственно, вот это соревнование за иностранный фильм - это получается, ну, за год это, действительно, лучшая картина. Т.е. каждая страна же выдвигает…
Н. ГОНЧАРОВА: В этом году рекордный список. 70 с лишним картин.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, да. Поэтому…
Н. ГОНЧАРОВА: А что дает авторам, создателям, такая вот, казалось, бы разовая акция -= попасть в лонг-лист?
К. ШАХНАЗАРОВ: Что для меня в этом смысле, какие я вижу для своей картины? Главное - что ее увидят. Вот ее в результате увидят. Причем, ее увидят и, можно сказать, в определенной степени, и элита мирового кино, и, так сказать, более широкий зритель. Ну, а конечном счете, для меня лично - это, может быть, самый важный результат, который дает вот такое участие. А уж просто там: получишь - не получишь, это все в руках Бога.
Н. ГОНЧАРОВА: 354-й спрашивает: «Карен, а где наше кино для детей? Про дружбу, товарищество? Надоела американщина».
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, видите ли… Правильный вопрос. О чем и я постоянно, в общем, где могу, где от меня зависит, говорю. Я считаю, что действительно у нас детское кино полностью погублено. Но его надо развивать. Понимаете? Вот сейчас парадокс в чем? Вот мне сейчас дай хоть 100 миллионов евро, долларов на детское кино - его не будет. Потому что для того, чтобы детское кино сегодня восстановить, надо воспитать людей, которые смогут снимать его. Я, например, не могу детское кино снимать, я Вам сразу скажу. Это, понимаете, были… Опять, вынужден сказать, в советское время этим занимались. Воспитывали режиссуру, воспитывали людей, которые любят это. Были там сказочники, были фанатики, которые посвящали весь свой талант детскому кино. Притом, надо сказать, детское кино никаких дивидендов режиссеру не приносит. На фестивали его не берут, критика про него не пишет, интеллигенция его, высоколобая, скажем так, которая определяет общественную значимость кино, тоже не очень. Ну, что? Дети там.
Н. ГОНЧАРОВА: Мы опять поднимаем вопрос о субсидировании?
К. ШАХНАЗАРОВ: Но это не просто субсидирование. Это должно быть именно программа развития. Это не просто. Это надо готовить, прежде всего, режиссуру. Потому что, я повторю, сегодня можно дать денег, наверное, и я Вас уверяю как профессионал, нет сегодня в российском кино людей, которые умеют снимать детское кино. Просто нет их. Их надо воспитывать.
Н. ГОНЧАРОВА: 97-й спрашивает: «Когда построим отечественный Голливуд?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Голливуд, я считаю, никогда не будет построен. И не дай Бог. Он нас совершенно не нужен. Нам не нужен Голливуд. Надо понимать, что вообще эти бесконечный комплекс по отношению к Голливуду, я считаю, губит российское кино. Ни в одной стране этого, кстати, нет. Я никогда не встречал, индиец чтобы говорил: «Когда в Индии будет Голливуд?» Или китаец.
Н. ГОНЧАРОВА: Болливуд.
К. ШАХНАЗАРОВ: Болливуд. У них есть Болливуд, но они его не называют… Это не Голливуд, это совсем другая организация кино, и своя индийская система, которую, нужно сказать, они великолепно развивают. Вот у нас нужно построить свою национальную систему, в которой бы мы делали фильмы, понятные и нужные нам. Кстати, в этом случае, мы станем интересны и всему миру. Поэтому, я не считаю, что нам нужен Голливуд, нам нужно правильно организовать свой кинематограф, свою киноиндустрию, которая, в общем-то, все-таки есть.
Н. ГОНЧАРОВА: А прокомментируйте, пожалуйста, такое мнение, слушатель: «Окупаются хорошие фильмы с правильным и хорошим бюджетом. Например, ДухLess. Фильм окупился за первую неделю проката в России».
К. ШАХНАЗАРОВ: Нет. В России, на мой взгляд, ничего не окупается. Я повторю, что практически это невозможно сделать, потому что…
Н. ГОНЧАРОВА: Минаев писал, что в первую неделю…
К. ШАХНАЗАРОВ: Не знаю, кто что писал. Я владею такой внутренней, я не статистикой владею, а внутренним состоянием, поскольку я 35 лет работаю в кино и понимаю какие-то вещи. И руковожу студией еще крупнейшей 14 лет. Имея 2 тысяч залов, нельзя окупить кино. На рекламу 1,5 миллиона долларов должны потратить, если захотите, чтобы она хоть как-то просуществовала, ваша картина.
Н. ГОНЧАРОВА: Я не понимаю, деньги на российском рынке вернуть нельзя, не снимается на государственные деньги. Тогда в чем бизнес?
К. ШАХНАЗАРОВ: Не, ну, во-первых, колоссальный, Вы не забывайте, что у нас колоссальный, надо сказать, уже, можно сказать, весьма хорошо организованный телебизнес, с которым мы как бы соединились. И это безусловно. Я Вам скажу так, «Мосфильм» на 60%, конечно, наш основной бизнес, форма кино - адаптированная для телевидения.
Н. ГОНЧАРОВА: А кино, то самое кино, которое показывают в кинотеатрах, получается, такой факультатив сейчас?
К. ШАХНАЗАРОВ: В принципе, да. Практически это становится такой экзотической… Все больше уходит в российский арт-хаус такой.
Н. ГОНЧАРОВА: «Как Вы относитесь к РПЦ, Pussy Riot? Тоже кричите: «Распни их»?» - пишет слушатель, который представляется как Рокси. И вообще, Карен Георгиевич, очень много сообщений и вопросов, связанный с Pussy Riot. Например, пишут: «Какая культура, если Pussy Riot - это герои в нашей стране?» Если продолжать говорить о происходящих сейчас событиях, которые могут отразить существующую картину, сделать прогноз на будущее, то какую роль на Ваш взгляд, играет сегодняшнее решение Мосгорсуда по делу Pussy Riot?
К. ШАХНАЗАРОВ: А какое? Я не в курсе, честно говоря.
Н. ГОНЧАРОВА: Мосгорсуд принял решение по одной из участниц группы, изменить ей приговор, заменив ей на условный срок. А двум участницам группы Pussy Riot приговор оставлен в силе - 2 года лишения свободы, реальный срок. 2 года.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я Вам вот так скажу свою позицию. Я знаю одно - вот просто уверен в этом в силу, можно сказать, прожив жизнь, как говорится. Я человек не воцерквленный, я, так сказать, принадлежу к христианской ветви, православной, но не воцерквленный, вырос в стране атеистической. Но меня вообще-то беспокоит отношение к православной церкви в стране. В стране как бы нагнетается. Я Вам скажу так, вот по моему мнению, если сейчас православную церковь разрушить, в стране будет хаос, будет просто вот то, о чем мы говорим, вот это будет просто полный распад. Потому что это единственный стержень, на котором держится хоть какая-то мораль. Понимаете? В советское время что было? Коммунизм. И на самом деле в советское время это было не просто идеология. Это была вера. Понимаете? У нас СССР было теократическое государство. В нем на самом деле, коммунизм - это была религия. Понимаете? Священники были. Неслучайно - вступал в компартию - кодекс. Ты клялся, кодекс должен, таким, сяким, честным, ты должен служить. Был свой святой - Владимир Ильич Ленин, который лежал в мавзолее. Это страну держало. И это выдернули. Этот стержень. СССР тут же рухнул. Понимаете? Несулчайно. Это был стержень, на котором все держалось. Вот сейчас вот этот стержень выдерни из России - и она рухнет. Нет вообще ни одной опоры, на которой кто-то.. Поэтому те, кто сегодня с такой, понимаете, кто-то из просто непонимания, кто-то вполне сознательно, понимаете? Вот я слышу иногда: «Вот священник задавил». Задавил. А кто сказал, что священник святой? Нигде не написано, что это святой? Это человек, который обряды в церкви делает. Он, ну, да, он человек. Он может и задавить, и выпить, и мало ли что сделает. Но это не повод для того, чтобы разрушать основу. Потому что единственное мораль, где сегодня есть в нашей стране, она только в церкви есть. Только есть та христианская мораль, которая веками, и которую на самом деле коммунисты заимствовали. Потому что если Вы внимательно посмотрите идеологию коммунизма, которая во всех случаях развивалась в СССР, и идеологию христианства, Вы увидите, что это одни и те же слова. Вы понимаете? Поэтому меня, честно говоря, очень настораживает вот это такое, я бы сказал, агрессивное. Притом, что я абсолютно не воцерквленный человек, в церкви бываю, но у меня очень свое отношение к Богу. Мне это, в общем, и не нужно. Вот Вам мое отношение.
Н. ГОНЧАРОВА: Пожалуйста, звоните, задавайте свои вопросы. Ало, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут. Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Александр меня зовут. Добрый вечер. С большим уважением отношусь к Карену Шахназарову, очень уважаю этого человека. То, что по Pussy Riot Вы говорили, ну, каждый человек должен отвечать за свои поступки, уважать религию, какая она бы не была. Это первое. Второе, то, что по фильмам. Сейчас правда смотреть нечего. Мне уже за 50, вот в выходные смотрел фильм «Щит и меч», сколько я раз его смотрел - и в конце у меня слезы просто наворачиваются, когда начинается песня, и он говорит: «Мне надо на Запад». Сейчас таких фильмов нет, которые дергают душу изнутри. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: Да, спасибо, Александр. Я бы продолжила этот вопрос, потому что он спрашивает, почему нет таких фильмов? Вот этим сообщением. «У нас на 100% есть потребность в лирических комедиях», - пишет слушатель. Есть шанс повторить фильмы, масштабов «Девчат»? «Любовь и голуби»?
К. ШАХНАЗАРОВ: Вы знаете, тут есть какая-то тоже загадка. Я бываю на программах, вот такие вопросы задают. Вот «мы хотим лирическую комедию, хотим добрые фильмы».
Н. ГОНЧАРОВА: Хотим «Щит и меч».
К. ШАХНАЗАРОВ: «Хотим «Щит и меч». И тогда у меня вопрос: ребят, а что вы тогда все это смотрите, что вам показывают? По НТВ? Понимаете? Это же факт, что это самые высокие рейтинги. Понимаете? Правильно, когда телевизионщики говорят: «Вы у нас это, а сами вы переключаете на… Вы же не смотрите канал «Культура», где идут «Девчата», где идут лирические комедии?» Вот в чем это. То ли это разная публика. Ну, да, нет спроса. Но спроса-то действительно нет.
Н. ГОНЧАРОВА: А если культивировать? Сами говорите, что мы должны.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я согласен. Но не все от меня зависит. Я бы культивировал. Я прежде всего режиссер. Вы это подчеркивайте.
Н. ГОНЧАРОВА: Але, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня Эрик зовут. Карен, видно, что очень хороший человек. «Город Зеро» - как вообще идея фильма пришла? Хорошо отношусь в Филатову. Считаю его одним из самых талантливых актеров. Можете что-нибудь интересное, что происходило? Какой-нибудь случай припомнить?
К. ШАХНАЗАРОВ: Могу! Про «Город Зеро» - ну, это сценарий оригинальный, мы написали его вместе с моим другом, Александром Бродянским. И, собственно, ну, так он как-то сложился. Я помню, что придумал музей, собственно, там есть такая сцена: пришел к Саше и говорю: «Давай что-нибудь, фильм придумаем, вот у меня есть сцена музея странного». И вот мы стали начало и конец придумывать. А про Леню Филатова - да, я могу сказать, он, ведь я когда его снимал, он был тогда фантастически популярен, даже представить себе нельзя, не популярен - это неверное слово. Любим народом. Это разные вещи. Популярен - это «а, вот он, знакомое лицо, я его видел в сериале или где-то». А вот Леня был любим народом. Это связано с тем, что он начал читать свои знаменитые «Федота» и как бы он был и поэт, и актер. И вот мы с ним сидели на съемках «Города Зеро» в ресторане в Вологде, вот, и подходит мужчина и говорит: «Вы не могли бы с моей женой потанцевать? Она так Вас любит, но так стесняется». Леня говорит: «Я не танцую». Он ушел. Потом приносят ящик коньяка, нам приносят. Я говорю: «Кто?» «А вот тот мужчина». Через 15 минут он опять подходит: «Слушайте, ну, что Вам сложно? Моя жена, ну, пожалуйста, ну, потанцуйте с ней». Леня был вынужден пойти. Я говорю: «У тебя нет шансов, потому что надо коньяк отрабатывать».
Н. ГОНЧАРОВА: Представляете, как этот муж любил свою жену?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да!
Н. ГОНЧАРОВА: Он предложил ее другому мужчине, да еще и заплатил за это.
К. ШАХНАЗАРОВ: Да, это была смешная история.
Н. ГОНЧАРОВА: Ало, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Карен. Николай. Не буду лицемерить, конечно, Вы серьезный мужчина. Но единственное, хочу Вам сказать прямо и, как говорится, без лишних поворотов. Можно?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: У меня буквально несколько дней, я иногда слушаю эту программу. Доренко является главным режиссером или редактором этой программы, он не мог вспомнить, какие фильмы Вы вообще снимали.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, и что? Не мог и не мог.
Н. ГОНЧАРОВА: А вопрос-то в чем?
К. ШАХНАЗАРОВ: В чем вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ: Я Вам лично предлагаю написать как угодно, контактный телефон и, наверное, могу подъехать к Вам на «Мосфильм», езжу туда на соревнования, фильм такой из жизни народа.
К. ШАХНАЗАРОВ: А, ну, понятно. И тогда я прославлюсь наконец-то.
СЛУШАТЕЛЬ: Как народ живет. Как они ходят, работают.
Н. ГОНЧАРОВА: Николай, простите, у нас просто мало времени. Вопрос-то понятен, Карен Георгиевич. И простой должен быть ответ. Есть люди, которые выступают с какими-то предложениями инициативными. Куда им обращаться?
К. ШАХНАЗАРОВ: У нас есть вообще редакторская служба. У нас есть сайт. Мы читаем все сценарии, все предложения.
Н. ГОНЧАРОВА: Т.е. достаточно найти сайт «Мосфильма»?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да. Там есть это. Принимаем рукописи. И я сам читаю их.
Н. ГОНЧАРОВА: Просто какие-то синопсисы?
К. ШАХНАЗАРОВ: Синопсисы. Мы работаем с этим делом, да. Про жизнь народа можно, да. Тем более, получается, они знают, а мы не знаем. Ну, что ж.
Н. ГОНЧАРОВА: Карен Шахназаров - режиссер, ген. директор концерна «Мосфильм» был в студии «Русской службы новостей». Не отпущу Вас, пока Вы не ответите, так он потанцевал с ней или нет?
К. ШАХНАЗАРОВ: Кто? Леня? Ну, да, вынужден был.
Н. ГОНЧАРОВА: Спасибо.
К. ШАХНАЗАРОВ: Симпатичная девушка была.
Н. ГОНЧАРОВА: Спасибо. Приходите.
К. ШАХНАЗАРОВ: Спасибо Вам.
Цитата: "«Белый тигр» не стоил нашему государству ни копейки. Так что, как говорится, даже если они так считают, ну, провалился - ну и хорошо".
В гостях: Карен Шахназаров
В студии: Наталья Гончарова
Слушать Скачать (8.00мб) Версия для печати
Н. ГОНЧАРОВА: 17 часов, 3 минуты в Москве. В студии Наталья Гончарова. Еще раз здравствуйте. Я приветствую гостя в студии «Русской службы новостей». Зам. председателя Совета при президенте по культуре и искусству, ген. директора концерна «Мосфильм» Карена Шахназаров. Карен Георгиевич, добрый день.
К. ШАХНАЗАРОВ: Добрый день, здравствуйте.
Н. ГОНЧАРОВА: Хотелось бы сразу начать с сообщений, связанных с Вами, поздравить Вас с тем, что фильм «Белый тигр» попал в лонг-лист премии «Оскар». Есть о чем Вас спросить. Особенно, что касается Вашей деятельности как зам. преда президентского Совета, поговорить об общественном телевидении. Надеюсь, мы обо всем этом успеем поговорить. Но первый вопрос, который я Вам задам, будет другим. Какие важные на Ваш взгляд события сейчас происходят? Вы же следите за новостями? Что бы Вы отметили как главное? Заметное или не очень заметное, но на это стоит обратить внимание, поскольку могут быть значимые последствия?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, вот, к сожалению, вот только что смотрел новости, опять вот новость с гибелью. Актриса Марина Голуб. Опять на красный свет джип ночью… Понимаете? На мой взгляд, это уже серьезно. Это уже очень серьезно. Уже ощущение просто какой-то катастрофы.
Н. ГОНЧАРОВА: Да. Как ни кощунственно в данной ситуации говорить, но это лишь одна из аварий, которые происходят ежедневно. К великому сожалению, проблемы не существует, пока не погибают дети или известные люди.
К. ШАХНАЗАРОВ: Да.
Н. ГОНЧАРОВА: Тогда мы только хватаемся за голову: «Да что же такое! Что с нами не так?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Абсолютно. Она известная, она замечательная актриса. Но это не меняет… Буквально месяц назад эта дикая история, когда пять сирот задавило с их преподавателем. Просто, понимаете, создается впечатление, что уже просто невозможно детей на улицу выпустить. Так сказать, это уже за пределами, на мой взгляд. Это, кстати, имеет прямое отношение к культуре вообще-то.
Н. ГОНЧАРОВА: А можно ли говорить всего лишь об отсутствии культуры?
К. ШАХНАЗАРОВ: Это, на мой взгляд, в определенной степени и деградация культурная страны. Появился тип людей такой, я их встречаю, которые на все готовы, у них нет ни запретов и правил?
Н. ГОНЧАРОВА: Каким образом культура здесь играет роль? Ее отсутствие?
К. ШАХНАЗАРОВ: Культура, как ни странно, связана с Уголовным кодексом напрямую. Понимаете? Состояние Уголовного кодекса и культуры, на мой взгляд, во всяком случае, бытовой культуры, во многом взаимосвязано. Потому что, что такое культура? Культура, бытовая культура и вообще культура - это система запретов. Система определенных ограничений человека. Да? Как говорил Виктор Гюго: «Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого».
Н. ГОНЧАРОВА: Где нарушается свобода другого.
К. ШАХНАЗАРОВ: У него все-таки, по-моему, начинается. Ну, неважно. Смысл тот же. Понимаете? Поэтому, так сказать, в ситуации, когда ты сплошь и рядом слышишь, читаешь о том, что человек совершил убийство, перед этим он уже сидел 3 года за убийство, ты уже не понимаешь, что происходит в стране. Как это может быть? Это и есть… Причем, заметьте, те же самые люди переезжают границу, прямо скажем, шенгенскую. Они там ведут себя совершенно по-другому.
Н. ГОНЧАРОВА: Почему?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что боятся потерять право шегнена, въезда. Это прежде всего. Не потому, что они, так сказать, меняются, а потому что есть серьезный запрет. А серьезный запрет в шенгенской зоне для подобного рода лиц связан с тем, что если он что-то совершит, он попадает в список, когда он никогда уже не въедет.
Н. ГОНЧАРОВА: Но смотрите, мы приходим на самом деле к той самой проблеме о неотвратимости наказания.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, и суровости достаточной. Неотвратимости и определенной суровости. За убийство нельзя давать 5 лет, как у нас. У нас последнее, что я слышал, девочку похитил, оказывается, он уже сидел за убийство. Как это может быть? Как он на свободе оказался?
Н. ГОНЧАРОВА: Смотрите, что получается. Вы привели пример с шенгеном, а я сейчас приведу собственный пример. Когда мне месяц с небольшим назад приходилось совершать длительную поездку по стране, я въезжаю в Белгородскую область, я знаю, что там очень суровый губернатор, я знаю, что там очень принципиальные гаишники, я практически нигде не превышаю допустимую скорость. Да? Потому что я знаю, что меня остановят, и я не отделаюсь ни разговорами, ни улыбкой. Будет штраф, и будут большие неприятности. И на себе я поняла, насколько важна та самая неотвратимость наказания.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, конечно. Безусловно.
Н. ГОНЧАРОВА: Как это связать с культурой?
К. ШАХНАЗАРОВ: Это и есть. Мы когда говорим о культуре, то у нас всегда в представлении Большой театр, Эрмитаж, но на самом деле культура - это вообще-то гигантский мир. Что такое культура? Культура - это, на самом деле, и искусство, и Большой театр, и Эрмитаж. Культура - это, кстати, и наука, и спорт. Это же тоже часть культуры. И образование часть культуры. И в том числе, так называемая, мы сейчас говорим о ней, культура поведения. Да? О бытовой культуре. В которой и национальная проблема. Приезжие с Кавказа сейчас говорят, что мы не понимаем, как себя вести и пр. Вот вождение на дорогах. Это так называемая культура поведения. Культура взаимосуществования. Вот в этой области произошла полнейшая деградация. Я могу Вам сказать как человек выросший в СССР, понимаете? Кто бы мне сейчас ни говорил о том, что, ну, знаете, в СССР очереди за колбасой! Да. В СССР очереди за колбасой, но в СССР такого не происходило. И пусть мне никто не рассказывает сказки, что в СССР там это. Я прожил в СССР 40 лет, я служил в армии, я учился в институте, я проехал всю страну, я Вам скажу, то, что сегодня происходит в Российской Федерации - даже мысленно нельзя было представить, чтобы происходило в СССР. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: Но тогда я задам едва ли ни риторический в этой ситуации вопрос: как культивировать культуру? Как повысить эту культуру?
К. ШАХНАЗАРОВ: Воспитывать. Надо начинать воспитывать. Детям надо говорить, что можно, а что нельзя делать. В школе. Им сегодня этого не говорят. Вы знаете, например, что в Англии, к моему удивлению, я узнал, в Англии есть урок в школах «Поведение. Твое хорошее, правильное поведение».
Н. ГОНЧАРОВА: А у нас есть светская этика сейчас.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я не знаю, чему учит светская этика. Я думаю, что надо с ранних лет. То, что, надо сказать, в советское время вообще-то нам вдалбливали в школах. «Уступи дорогу», «уступи место». Нас этому учили. Плюс к этому мы проходили через этапы «октябренок», «пионер», где ты давал клятву. Тогда, конечно, казалось, что вот, надоело, скучно и пр. Но на самом деле это западало в голову-то. В голову это западало! Оставалось что-то в голове. Понимаете? Этим надо заниматься.
Н. ГОНЧАРОВА: Т.е. надо насаждать простую формулу - что такое хорошо и что такое плохо?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да, простые вещи вкладывать в голову.
Н. ГОНЧАРОВА: «В СССР помимо очередей за колбасой массово ходили в библиотеки», - пишет один из наших постоянных слушателей Фрогги. И вот следующее сообщение. 54-й задает вопрос: «Вы сами нам мозг разрушаете телевизором, кино, желтыми СМИ и такой культурой. Ничего делать не хотите, а сейчас жалуетесь. А Вы же не последний человек в культуре».
К. ШАХНАЗАРОВ: Давайте уберем вот это «Вы сами». Каждый отвечает за себя. Я достаточно, мои картины, я ничего не разрушаю. В моих картинах никогда нет нецензурной лексики. Это мой принцип. Так что каждый отвечает за себя. Я не могу отвечать за всех. Но я с Вами согласен в большой степени. Потому что в общем, конечно, поколение, которое воспитано на «Доме-2», понимаете, я считаю, это сказывается. Это достаточно принципиально. Я когда смотрю для интереса такую программу, я думаю: «Вот что это такое? Сидят взрослые». Ведь там взрослые, красивые, надо сказать, молодые люди, я не верю, кстати, что они настолько ни о чем не думают, что вот их разговор может сводиться к тем темам, которые там. Я понимаю, что их заставляют. Им говорят: «Надо говорить только так». Наверняка они могли бы поговорить об искусстве, о книгах. Вообще могли бы поговорить о жизни. Видно по лицам, что там здравое. Но это же культивируется. Понимаете? Культивируется вот такой стиль разговора. Понятно, что вырастают, их смотрят 15-14-летние, вот вырастает поколение, которое считает, что это правильно.
Н. ГОНЧАРОВА: У Вас должность такая, что наверняка у наших слушателей возник вопрос…
К. ШАХНАЗАРОВ: Вы преувеличиваете все-таки мою должность. Она совещательная. Она не исполнительная.
Н. ГОНЧАРОВА: Несколько sms-сообщений, сообщений на сайт подтверждают мое предположение: а чем этот Совет при президенте по искусству в принципе занимается? Не слишком ли много структур, которые ничего не решают?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, во-первых, этот Совет ничего не стоит, как говорится, ни стране, ни налогоплательщикам. Никто из членов Совета не получает ни зарплаты, никаких поощрений, поверьте. Это абсолютно. В этот смысле упрекнуть данный Совет нельзя.
Н. ГОНЧАРОВА: Недавно было заседание Совета. О чем там говорили?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что там довольно важные вещи. Хорошо, когда впрямую президент их слышит. Вот лично мое предложение было на этом Совете, так сказать, сделать бесплатным посещение хотя бы для молодежи всех музеев в стране. Как это есть во многих странах мира.
Н. ГОНЧАРОВА: И что на это ответил президент?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, он так туманно немножко ответил, в том смысле, что надо подумать, но, во всяком случае, надо действительно сделать билеты более доступными. Я, например, считаю, что наша страна сегодня имеет достаточные ресурсы. Мы не бедная сегодня страна. Вполне можем себе позволить освободить наши музеи…
Н. ГОНЧАРОВА: Субсидировать.
К. ШАХНАЗАРОВ: Субсидировать музеи, чтобы все лица до 18 лет могли приходить в Третьяковку, в Эрмитаж бесплатно. И я лично высказал такое предложение, что можно не купить хотя бы одного нигерийского футболиста, и на эти деньги как бы как раз субсидировать, компенсировать музеям вот эту стоимость. Там были очень дельные. Шолохов там, член Совета, на мой взгляд, очень правильно. Историю, литературу ввести в экзамены. Правильно абсолютно, на мой взгляд, мысль. Там действительно люди достойные, понимающие.
Н. ГОНЧАРОВА: Если возвращаться в советское прошлое, есть еще такое сообщение от нашего постоянного слушателя, Закат пишет: «В советское время ставили оценки за поведение. С трояком за поведение невозможно было получить медаль или преференции при поступлении в институт».
К. ШАХНАЗАРОВ: Правильно. Кстати, верно. Да, правильно абсолютно слушатель пишет. Была оценка за поведение. Понимаете? Это все работало.
Н. ГОНЧАРОВА: Очень многие спрашивают о кино. 96-й, например, прислал такое сообщение, спросить о провалах фильмов, получивших бюджетные, народные деньги.
К. ШАХНАЗАРОВ: Что? Не понял.
Н. ГОНЧАРОВА: «Спросите у Вашего гостя о провалах фильмов, получивших бюджетные, народные деньги».
К. ШАХНАЗАРОВ: А что? Ну, действительно, какие-то фильмы провалились, какие-то не провалились. В чем?
Н. ГОНЧАРОВА: Вот еще одно сообщение: «А как же провалившиеся в прокате фильмы?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну что?!
Н. ГОНЧАРОВА: Хорошо, давайте поговорим о Вашем фильме. Я могу расшифровать.
К. ШАХНАЗАРОВ: Подтекст такой, что, дескать, это…
Н. ГОНЧАРОВА: Государство выделяет деньги.
К. ШАХНАЗАРОВ: Государство выделяет деньги.
Н. ГОНЧАРОВА: И не получает их обратно.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я могу сразу сказать, что «Город Зеро» была моя последняя картина, которую я снимал на гос. деньги. Это конкретно про себя. В последнее время я на трех картинах получал 30%. Я снимаю не на деньги налогоплательщиков. Но я понимаю, что действительно есть картины, которые снимаются полностью на государственные деньги. Какие-то проваливаются, какие-то не проваливаются. Но это, знаете, тоже вопрос очень сложный, поскольку есть замечательные картины, которые не имеют кассовых сборов. Есть, действительно картины, которые должны были иметь, но не имеют. И в этом, понимаете, в сегодняшней ситуации, в сегодняшнем прокате, ты в нем еще пробейся, он так организован, что довольно сложно российскому кино что-то в этом современном прокате иметь.
Н. ГОНЧАРОВА: Например, критики утверждают, что «Белый тигр» провалился в прокате. Это так?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, я, во-первых, так не считаю, во-вторых, я говорю, «Белый тигр» не был снят на гос. деньги. «Белый тигр» не стоил нашему государству ни копейки. Так что, как говорится, даже если они так считают, то меня в этом, в общем, сложно упрекнуть. Ну, провалился - ну и хорошо.
Н. ГОНЧАРОВА: Вы сказали, что очень сложно попасть в прокат. В связи с чем такие сложности?
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, это целый комплекс. Об этом можно отдельно очень долго говорить.
Н. ГОНЧАРОВА: А разве здесь не простая формула, что владелец кинотеатра, сети кинотеатров, он понимает, что этот фильм не принесет прибыли, и поэтому отказывается?
К. ШАХНАЗАРОВ: Я Вам объясню. Дело в том, что у нас есть люди, что, например, американское кино все окупаемо в прокате - это не так. Более того, и на российском рынке, если Вы посмотрите в зал, сидит 8 человек на американском фильме. Но ситуация совсем другая. Дело в том, что, во-первых, американцы возвращают деньги не у нас. Понимаете? Если бы они у нас возвращали деньги, наши критики также писали бы про их картины, что они полностью провалились. Потому что на нашем рынке вообще нельзя вернуть, он не настолько мощен. Во-вторых, американцы приходят сюда с пакетом. Большие компании приходят на рынок с пакетов в 60-80 картин. Плюс к этому он оплачивает тираж, он оплачивает рекламу. Конечно, кинотеатру гораздо удобнее и выгоднее работать с такими картинами. Ты вообще ни о чем не думаешь и получаешь 30% от выручки. Что происходит с российскими картинами? Она приходит, компания, как правило, одна-две картины. Он не может ей закрыть кинотеатр ни год, он даже месяц не может закрыть. У него нет средств на продвижение картины, значит, в результате, эта картина попадает 2-3 сеанса, премьера, а потом уходит. Вот разница в чем. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: А Вы говорите, что деньги нельзя вернуть на рынке.
К. ШАХНАЗАРОВ: И поэтому… Кстати, простите, я добавлю, я на Совете, но это при премьере было, Дмитрии Анатольевиче, я сказал, что давайте мы вот эти картины, которые созданы на государственные деньги, не «Белый тигр», «Белый тигр» создан на не государственные деньги, поэтому продюсер решает, будет он или нет, а вот те, которые созданы на государственные деньги, передадим одной русской компании, очень хорошей. Есть очень хорошие компании.
Н. ГОНЧАРОВА: Автоматически?
К. ШАХНАЗАРОВ: И тогда они смогут с 50 картинами выходить на рынок. Это нормальная ситуация. И вполне возможно, что вот эти компании в этом случае поднимут процент. Они, конечно, не победят американцев, но процентов до 30, я думаю, они доведут, присутствие российского кино. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: От Танкиста-245МСПБР, вот как прислали, так и читаю, честно говоря, не знаю, что это обозначает: «Спасибо Шахназарову за «Белый тигр». Карен Георгиевич в списке, в лонг-листе премии «Оскар». Есть картины, уже получившие престижные награды. Как Вы оцениваете шансы своего фильма?
К. ШАХНАЗАРОВ: Не знаю, это очень сложный вопрос. Я об этом, по большому счету, не очень думаю, потому что я третий раз, как говориться, участвую в этом соревновании. На самом деле это очень сложный процесс. Это очень сложный процесс. И нужно сказать, он достаточно дорогостоящий, потому что непременно надо иметь пиар-компанию американскую, которая, так сказать, занимается, и, как говориться, это стоит определенных средств. Это очень такая, серьезная, очень кропотливая и очень витиеватая работа. Поэтому, понимаете, тут… Не говоря уж том, что действительно получается, что, собственно, вот это соревнование за иностранный фильм - это получается, ну, за год это, действительно, лучшая картина. Т.е. каждая страна же выдвигает…
Н. ГОНЧАРОВА: В этом году рекордный список. 70 с лишним картин.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, да. Поэтому…
Н. ГОНЧАРОВА: А что дает авторам, создателям, такая вот, казалось, бы разовая акция -= попасть в лонг-лист?
К. ШАХНАЗАРОВ: Что для меня в этом смысле, какие я вижу для своей картины? Главное - что ее увидят. Вот ее в результате увидят. Причем, ее увидят и, можно сказать, в определенной степени, и элита мирового кино, и, так сказать, более широкий зритель. Ну, а конечном счете, для меня лично - это, может быть, самый важный результат, который дает вот такое участие. А уж просто там: получишь - не получишь, это все в руках Бога.
Н. ГОНЧАРОВА: 354-й спрашивает: «Карен, а где наше кино для детей? Про дружбу, товарищество? Надоела американщина».
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, видите ли… Правильный вопрос. О чем и я постоянно, в общем, где могу, где от меня зависит, говорю. Я считаю, что действительно у нас детское кино полностью погублено. Но его надо развивать. Понимаете? Вот сейчас парадокс в чем? Вот мне сейчас дай хоть 100 миллионов евро, долларов на детское кино - его не будет. Потому что для того, чтобы детское кино сегодня восстановить, надо воспитать людей, которые смогут снимать его. Я, например, не могу детское кино снимать, я Вам сразу скажу. Это, понимаете, были… Опять, вынужден сказать, в советское время этим занимались. Воспитывали режиссуру, воспитывали людей, которые любят это. Были там сказочники, были фанатики, которые посвящали весь свой талант детскому кино. Притом, надо сказать, детское кино никаких дивидендов режиссеру не приносит. На фестивали его не берут, критика про него не пишет, интеллигенция его, высоколобая, скажем так, которая определяет общественную значимость кино, тоже не очень. Ну, что? Дети там.
Н. ГОНЧАРОВА: Мы опять поднимаем вопрос о субсидировании?
К. ШАХНАЗАРОВ: Но это не просто субсидирование. Это должно быть именно программа развития. Это не просто. Это надо готовить, прежде всего, режиссуру. Потому что, я повторю, сегодня можно дать денег, наверное, и я Вас уверяю как профессионал, нет сегодня в российском кино людей, которые умеют снимать детское кино. Просто нет их. Их надо воспитывать.
Н. ГОНЧАРОВА: 97-й спрашивает: «Когда построим отечественный Голливуд?»
К. ШАХНАЗАРОВ: Голливуд, я считаю, никогда не будет построен. И не дай Бог. Он нас совершенно не нужен. Нам не нужен Голливуд. Надо понимать, что вообще эти бесконечный комплекс по отношению к Голливуду, я считаю, губит российское кино. Ни в одной стране этого, кстати, нет. Я никогда не встречал, индиец чтобы говорил: «Когда в Индии будет Голливуд?» Или китаец.
Н. ГОНЧАРОВА: Болливуд.
К. ШАХНАЗАРОВ: Болливуд. У них есть Болливуд, но они его не называют… Это не Голливуд, это совсем другая организация кино, и своя индийская система, которую, нужно сказать, они великолепно развивают. Вот у нас нужно построить свою национальную систему, в которой бы мы делали фильмы, понятные и нужные нам. Кстати, в этом случае, мы станем интересны и всему миру. Поэтому, я не считаю, что нам нужен Голливуд, нам нужно правильно организовать свой кинематограф, свою киноиндустрию, которая, в общем-то, все-таки есть.
Н. ГОНЧАРОВА: А прокомментируйте, пожалуйста, такое мнение, слушатель: «Окупаются хорошие фильмы с правильным и хорошим бюджетом. Например, ДухLess. Фильм окупился за первую неделю проката в России».
К. ШАХНАЗАРОВ: Нет. В России, на мой взгляд, ничего не окупается. Я повторю, что практически это невозможно сделать, потому что…
Н. ГОНЧАРОВА: Минаев писал, что в первую неделю…
К. ШАХНАЗАРОВ: Не знаю, кто что писал. Я владею такой внутренней, я не статистикой владею, а внутренним состоянием, поскольку я 35 лет работаю в кино и понимаю какие-то вещи. И руковожу студией еще крупнейшей 14 лет. Имея 2 тысяч залов, нельзя окупить кино. На рекламу 1,5 миллиона долларов должны потратить, если захотите, чтобы она хоть как-то просуществовала, ваша картина.
Н. ГОНЧАРОВА: Я не понимаю, деньги на российском рынке вернуть нельзя, не снимается на государственные деньги. Тогда в чем бизнес?
К. ШАХНАЗАРОВ: Не, ну, во-первых, колоссальный, Вы не забывайте, что у нас колоссальный, надо сказать, уже, можно сказать, весьма хорошо организованный телебизнес, с которым мы как бы соединились. И это безусловно. Я Вам скажу так, «Мосфильм» на 60%, конечно, наш основной бизнес, форма кино - адаптированная для телевидения.
Н. ГОНЧАРОВА: А кино, то самое кино, которое показывают в кинотеатрах, получается, такой факультатив сейчас?
К. ШАХНАЗАРОВ: В принципе, да. Практически это становится такой экзотической… Все больше уходит в российский арт-хаус такой.
Н. ГОНЧАРОВА: «Как Вы относитесь к РПЦ, Pussy Riot? Тоже кричите: «Распни их»?» - пишет слушатель, который представляется как Рокси. И вообще, Карен Георгиевич, очень много сообщений и вопросов, связанный с Pussy Riot. Например, пишут: «Какая культура, если Pussy Riot - это герои в нашей стране?» Если продолжать говорить о происходящих сейчас событиях, которые могут отразить существующую картину, сделать прогноз на будущее, то какую роль на Ваш взгляд, играет сегодняшнее решение Мосгорсуда по делу Pussy Riot?
К. ШАХНАЗАРОВ: А какое? Я не в курсе, честно говоря.
Н. ГОНЧАРОВА: Мосгорсуд принял решение по одной из участниц группы, изменить ей приговор, заменив ей на условный срок. А двум участницам группы Pussy Riot приговор оставлен в силе - 2 года лишения свободы, реальный срок. 2 года.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я Вам вот так скажу свою позицию. Я знаю одно - вот просто уверен в этом в силу, можно сказать, прожив жизнь, как говорится. Я человек не воцерквленный, я, так сказать, принадлежу к христианской ветви, православной, но не воцерквленный, вырос в стране атеистической. Но меня вообще-то беспокоит отношение к православной церкви в стране. В стране как бы нагнетается. Я Вам скажу так, вот по моему мнению, если сейчас православную церковь разрушить, в стране будет хаос, будет просто вот то, о чем мы говорим, вот это будет просто полный распад. Потому что это единственный стержень, на котором держится хоть какая-то мораль. Понимаете? В советское время что было? Коммунизм. И на самом деле в советское время это было не просто идеология. Это была вера. Понимаете? У нас СССР было теократическое государство. В нем на самом деле, коммунизм - это была религия. Понимаете? Священники были. Неслучайно - вступал в компартию - кодекс. Ты клялся, кодекс должен, таким, сяким, честным, ты должен служить. Был свой святой - Владимир Ильич Ленин, который лежал в мавзолее. Это страну держало. И это выдернули. Этот стержень. СССР тут же рухнул. Понимаете? Несулчайно. Это был стержень, на котором все держалось. Вот сейчас вот этот стержень выдерни из России - и она рухнет. Нет вообще ни одной опоры, на которой кто-то.. Поэтому те, кто сегодня с такой, понимаете, кто-то из просто непонимания, кто-то вполне сознательно, понимаете? Вот я слышу иногда: «Вот священник задавил». Задавил. А кто сказал, что священник святой? Нигде не написано, что это святой? Это человек, который обряды в церкви делает. Он, ну, да, он человек. Он может и задавить, и выпить, и мало ли что сделает. Но это не повод для того, чтобы разрушать основу. Потому что единственное мораль, где сегодня есть в нашей стране, она только в церкви есть. Только есть та христианская мораль, которая веками, и которую на самом деле коммунисты заимствовали. Потому что если Вы внимательно посмотрите идеологию коммунизма, которая во всех случаях развивалась в СССР, и идеологию христианства, Вы увидите, что это одни и те же слова. Вы понимаете? Поэтому меня, честно говоря, очень настораживает вот это такое, я бы сказал, агрессивное. Притом, что я абсолютно не воцерквленный человек, в церкви бываю, но у меня очень свое отношение к Богу. Мне это, в общем, и не нужно. Вот Вам мое отношение.
Н. ГОНЧАРОВА: Пожалуйста, звоните, задавайте свои вопросы. Ало, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут. Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Александр меня зовут. Добрый вечер. С большим уважением отношусь к Карену Шахназарову, очень уважаю этого человека. То, что по Pussy Riot Вы говорили, ну, каждый человек должен отвечать за свои поступки, уважать религию, какая она бы не была. Это первое. Второе, то, что по фильмам. Сейчас правда смотреть нечего. Мне уже за 50, вот в выходные смотрел фильм «Щит и меч», сколько я раз его смотрел - и в конце у меня слезы просто наворачиваются, когда начинается песня, и он говорит: «Мне надо на Запад». Сейчас таких фильмов нет, которые дергают душу изнутри. Понимаете?
Н. ГОНЧАРОВА: Да, спасибо, Александр. Я бы продолжила этот вопрос, потому что он спрашивает, почему нет таких фильмов? Вот этим сообщением. «У нас на 100% есть потребность в лирических комедиях», - пишет слушатель. Есть шанс повторить фильмы, масштабов «Девчат»? «Любовь и голуби»?
К. ШАХНАЗАРОВ: Вы знаете, тут есть какая-то тоже загадка. Я бываю на программах, вот такие вопросы задают. Вот «мы хотим лирическую комедию, хотим добрые фильмы».
Н. ГОНЧАРОВА: Хотим «Щит и меч».
К. ШАХНАЗАРОВ: «Хотим «Щит и меч». И тогда у меня вопрос: ребят, а что вы тогда все это смотрите, что вам показывают? По НТВ? Понимаете? Это же факт, что это самые высокие рейтинги. Понимаете? Правильно, когда телевизионщики говорят: «Вы у нас это, а сами вы переключаете на… Вы же не смотрите канал «Культура», где идут «Девчата», где идут лирические комедии?» Вот в чем это. То ли это разная публика. Ну, да, нет спроса. Но спроса-то действительно нет.
Н. ГОНЧАРОВА: А если культивировать? Сами говорите, что мы должны.
К. ШАХНАЗАРОВ: Я согласен. Но не все от меня зависит. Я бы культивировал. Я прежде всего режиссер. Вы это подчеркивайте.
Н. ГОНЧАРОВА: Але, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня Эрик зовут. Карен, видно, что очень хороший человек. «Город Зеро» - как вообще идея фильма пришла? Хорошо отношусь в Филатову. Считаю его одним из самых талантливых актеров. Можете что-нибудь интересное, что происходило? Какой-нибудь случай припомнить?
К. ШАХНАЗАРОВ: Могу! Про «Город Зеро» - ну, это сценарий оригинальный, мы написали его вместе с моим другом, Александром Бродянским. И, собственно, ну, так он как-то сложился. Я помню, что придумал музей, собственно, там есть такая сцена: пришел к Саше и говорю: «Давай что-нибудь, фильм придумаем, вот у меня есть сцена музея странного». И вот мы стали начало и конец придумывать. А про Леню Филатова - да, я могу сказать, он, ведь я когда его снимал, он был тогда фантастически популярен, даже представить себе нельзя, не популярен - это неверное слово. Любим народом. Это разные вещи. Популярен - это «а, вот он, знакомое лицо, я его видел в сериале или где-то». А вот Леня был любим народом. Это связано с тем, что он начал читать свои знаменитые «Федота» и как бы он был и поэт, и актер. И вот мы с ним сидели на съемках «Города Зеро» в ресторане в Вологде, вот, и подходит мужчина и говорит: «Вы не могли бы с моей женой потанцевать? Она так Вас любит, но так стесняется». Леня говорит: «Я не танцую». Он ушел. Потом приносят ящик коньяка, нам приносят. Я говорю: «Кто?» «А вот тот мужчина». Через 15 минут он опять подходит: «Слушайте, ну, что Вам сложно? Моя жена, ну, пожалуйста, ну, потанцуйте с ней». Леня был вынужден пойти. Я говорю: «У тебя нет шансов, потому что надо коньяк отрабатывать».
Н. ГОНЧАРОВА: Представляете, как этот муж любил свою жену?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да!
Н. ГОНЧАРОВА: Он предложил ее другому мужчине, да еще и заплатил за это.
К. ШАХНАЗАРОВ: Да, это была смешная история.
Н. ГОНЧАРОВА: Ало, здравствуйте, слушаем Вас. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Карен. Николай. Не буду лицемерить, конечно, Вы серьезный мужчина. Но единственное, хочу Вам сказать прямо и, как говорится, без лишних поворотов. Можно?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: У меня буквально несколько дней, я иногда слушаю эту программу. Доренко является главным режиссером или редактором этой программы, он не мог вспомнить, какие фильмы Вы вообще снимали.
К. ШАХНАЗАРОВ: Ну, и что? Не мог и не мог.
Н. ГОНЧАРОВА: А вопрос-то в чем?
К. ШАХНАЗАРОВ: В чем вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ: Я Вам лично предлагаю написать как угодно, контактный телефон и, наверное, могу подъехать к Вам на «Мосфильм», езжу туда на соревнования, фильм такой из жизни народа.
К. ШАХНАЗАРОВ: А, ну, понятно. И тогда я прославлюсь наконец-то.
СЛУШАТЕЛЬ: Как народ живет. Как они ходят, работают.
Н. ГОНЧАРОВА: Николай, простите, у нас просто мало времени. Вопрос-то понятен, Карен Георгиевич. И простой должен быть ответ. Есть люди, которые выступают с какими-то предложениями инициативными. Куда им обращаться?
К. ШАХНАЗАРОВ: У нас есть вообще редакторская служба. У нас есть сайт. Мы читаем все сценарии, все предложения.
Н. ГОНЧАРОВА: Т.е. достаточно найти сайт «Мосфильма»?
К. ШАХНАЗАРОВ: Да. Там есть это. Принимаем рукописи. И я сам читаю их.
Н. ГОНЧАРОВА: Просто какие-то синопсисы?
К. ШАХНАЗАРОВ: Синопсисы. Мы работаем с этим делом, да. Про жизнь народа можно, да. Тем более, получается, они знают, а мы не знаем. Ну, что ж.
Н. ГОНЧАРОВА: Карен Шахназаров - режиссер, ген. директор концерна «Мосфильм» был в студии «Русской службы новостей». Не отпущу Вас, пока Вы не ответите, так он потанцевал с ней или нет?
К. ШАХНАЗАРОВ: Кто? Леня? Ну, да, вынужден был.
Н. ГОНЧАРОВА: Спасибо.
К. ШАХНАЗАРОВ: Симпатичная девушка была.
Н. ГОНЧАРОВА: Спасибо. Приходите.
К. ШАХНАЗАРОВ: Спасибо Вам.