В Каннах победило турецкое кино и русская литература
Огромная радость Андрея Звягинцева
Андрей Звягинцев в третий раз уезжает из Канн с наградой. На этот раз он разделил со своим постоянным соавтором Олегом Негиным приз за лучший сценарий к фильму «Левиафан». Главную же награду жюри под руководством новозеландского режиссера Джейн Кэмпион вручило картине «Зимняя спячка» турецкого режиссера Нури Бильге Джейлана. Долгой и печальной драме, в значительной мере вдохновленной Чеховым и Достоевским. Так что не будет большим преувеличением сказать, что в Каннах победило не только турецкое кино, но и русская литература.


«Левиафан»
— Здесь должен стоять Олег Негин. Это его приз, — скажет со сцены Андрей Звягинцев.
И позже добавит:
— Получать награду Каннского фестиваля — это счастье и огромная радость. А паника наступает, когда нужно что-то сказать. Причем каждый раз. В этот раз я вроде справился. Единственное, чего мне жаль — что в Каннах не было Олега Негина, моего большого друга и соавтора, с которым мы сделали уже три картины. На столе у нас лежат еще три больших сценария, и я практически уверен, что скоро мы запустимся с одним из них.
— Это мощная история. Нам понравилось, как она написана, сыграна, и фильм целиком, — хвалила после церемонии закрытия Звягинцева Джейн Кэмпион.
На вопрос о политических аллюзиях в «Левиафане» она ответила, что для нее это скорее библейская история, чем политическая. В этот момент стала чуть больше понятна логика решения отметить фильм именно за сценарий. Возможно, жюри просто решило, что все показанные в нем события, как и драматичные перипетии сюжета, — исключительно плод фантазии авторов.
Сумбур жюри
Жюри главного конкурса состояло в основном из актеров, а это не самый лучший знак. Вот и их вердикт вышел странным и сумбурным. В нем трудно увидеть какую-то логику. Британская картина «Мистер Тернер» Майка Ли, лидировавшая в течение фестиваля в рейтингах критиков, принесла ожидаемую награду исполнителю главной роли Тимоти Споллу, сыгравшему знаменитого живописца. Сполл сперва долго сражался на сцене с собственным мобильным телефоном, который никак не хотел включаться, а потом зачитал с его экрана сбивчивую и смешную благодарственную речь, написанную по пути в Канны в самолете. Зато вопреки ожиданиям награду за лучшую женскую роль получила не француженка Марион Котийяр, сыгравшая в картине братьев Дарденн «Два дня, одна ночь», а американка Джулианна Мур. Мур, как всегда, оказалась на высоте, сыграв в «Звездной карте» Дэвида Кроненберга заслуженную труженицу Голливуда, женщину не то чтобы на грани, а за гранью нервного срыва.
Дарденны же — впервые в карьере — не получили вообще ничего, и это характеризует жюри странным образом. Пожалуй, единственное революционное его решение — присуждение Гран-при, то есть второго по значимости приза, картине «Чудеса» итальянки Аличе Рорвахер. «Чудеса» — второй фильм Аличе, и он вызвал самую противоречивую реакцию. Но многие оценили безыскусную глубину и тактильность истории жизни семейства пасечника. В фильме есть свежесть и энергия, которая и не снилась некоторым мастерам. Аличе рассказывала:
— Это очень личный фильм, касающийся знакомой мне среды. Он не целиком автобиографичен, хотя главный герой — пасечник, как и мой отец. Это притча, описывающая жизнь такой, какая она есть. Но ее можно воспринимать как сказку. Мне же работа над фильмом помогла сблизиться с сестрой Альбой, которая сыграла роль матери семейства.
Приз жюри разделили 26-летний канадский режиссер Ксавье Долан, впервые участвовавший в большом конкурсе, и 83-летний классик Жан-Люк Годар, наблюдавший за событиями из Швейцарии. На одну доску поставили картину «Мамочка» юного дарования и «Прощание с языком», снятую человеком, давно ставшим иконой мирового кино, на старости лет замахнувшимся на 3D. Жюри явно хотело выделиться, наградив одним призом самого молодого и самого пожилого режиссера в конкурсе. Но настолько в лоб разыгранная сцена про преемственность поколений выглядела грубой и бестактной.
Лучшим режиссером был назван Беннет Миллер, снявший крепкий, но не выдающийся Foxcatcher («Охотник на лис»). Историю миллиардера, задумавшего стать тренером американской олимпийской сборной по борьбе и прошедшего в итоге путь от патриота до убийцы.
Любимец Канн, дважды до этого получавший здесь Гран-при, Джейлан не раз признавался в любви к русской литературе и Тарковскому. Его «Зимняя спячка» длится три с лишним часа. А главные герои задаются в турецкой глуши все теми же проклятыми вопросами, которые мучили русскую интеллигенцию. Осилить сегодня такую картину — равносильно подвигу. Кино становится быстрым и необременительным, сосредоточенным на сиюминутных вещах. А тут подробно, в мельчайших деталях исследуются состояние души, страдания и метания человека. Днем раньше «Зимнюю спячку» отметило и международное жюри кинокритики ФИПРЕССИ. Сам Джейлан посвятил победу современной турецкой молодежи и памяти тех из них, кто отдал жизни в борьбе за свои права.
50 ударов плетью
Между тем с одним из членов жюри, иранской актрисой Лейлой Хатами, продолжает разыгрываться драма, достойная отдельного фильма. Вслед за правительством Ирана с публичным обвинением актрисы выступила группа студентов одного из иранских университетов. Дело в том, что Лейла позволила себе всего один раз поцеловать в щеку 83-летнего президента Каннского кинофестиваля Жиля Жакоба, который в этом году прощается со своим детищем, уходит на покой. С ним в щеку из года в год целуются все члены жюри и представители конкурсных лент. Такова традиция. Хотя умудренные опытом организаторы могли бы и просчитать последствия и не ставить в неловкую ситуацию своих гостей. Теперь же молодежь Ирана требует для Лейлы Хатами публичной порки, ведь ее поведение противоречит религиозным убеждениям у нее на родине. Поцеловать мужчину, не являющегося членом ее семьи, женщине непозволительно. Теперь актрисе может грозить 50 ударов плетью.
30 миллионов против СПИДа
читать дальше