Новый год слетает с неба? Или из лесу идёт? Или из сугроба снега К нам приходит новый год? Он, наверно, жил снежинкой На какой-нибудь звезде Или прятался пушинкой У Мороза в бороде? Спать залез он в холодильник Или к белочке в дупло… Или в старенький будильник Он забрался под стекло? Но всегда бывает чудо: На часах двенадцать бьёт… И неведомо откуда К нам приходит Новый год! А. Усачев.
Откуда к нам пришла зима, не знаешь ты, никто не знает.
Умолкло все. Она сама холодных губ не разжимает. Она молчит. Внезапно, вдруг упорства ты ее не сломишь. Вот оттого-то каждый звук зимою ты так жадно ловишь.
Шуршанье ветра о стволы, шуршанье крыш под облаками, потом, как сгнившие полы, скрипящий снег под башмаками, а после скрип и стук лопат, и тусклый дым, и гул рассвета… Но даже тихий снегопад, откуда он, не даст ответа.
И ты, входя в свой теплый дом, взбежав к себе, скажи на милость, не думал ты хоть раз о том, что где-то здесь она таилась: в пролете лестничном, в стене, меж кирпичей, внизу под складом, а может быть, в реке, на дне, куда нельзя проникнуть взглядом.
Быть может, там, в ночных дворах, на чердаках и в пыльных люстрах, в забитых досками дверях, в сырых подвалах, в наших чувствах, в кладовках тех, где свален хлам… Но видно, ей там тесно было, она росла по всем углам и все заполонила.
Должно быть, это просто вздор, скопленье дум и слов неясных, она пришла, должно быть, с гор, спустилась к нам с вершин прекрасных: там вечный лед, там вечный снег, там вечный ветер скалы гложет, туда не всходит человек, и сам орел взлететь не может.
Должно быть, так. Не все ль равно, когда поднять ты должен ворот, но разве это не одно: в пролете тень и вечный холод? Меж ними есть союз и связь и сходство — пусть совсем немое. Сойдясь вдвоем, соединясь, им очень просто стать зимою.
Дела, не знавшие родства, и облака в небесной сини, предметы все и вещества и чувства, разные по силе, стихии жара и воды, увлекшись внутренней игрою, дают со временем плоды, совсем нежданные порою.
Бывает лед сильней огня, зима — порой длиннее лета, бывает ночь длиннее дня и тьма вдвойне сильнее света; бывает сад громаден, густ, а вот плодов совсем не снимешь… Так берегись холодных чувств, не то, смотри, застынешь.
И люди все, и все дома, где есть тепло покуда, произнесут: пришла зима. Но не поймут откуда. И. Бродский.
Ненавижу я всяких зануд и нытиков, Отравляющих радость за годом год, Раздраженно-плаксивых и вечных критиков Наших самых ничтожных порой невзгод! Люди строят завод, корпуса вздымают, Люди верят сквозь трудности в свой успех. А зануда не верит. Он больше знает. А зануда зарплату и жизнь ругает, А зануда скулит и терзает всех. Как досадно бывает подчас в дороге, Где шагают ребята в жару и стынь: Все устали и все натрудили ноги, А бранится и стонет за всех один. Он скрипит, он по ниточкам тянет нервы: «Жмет ботинок… Когда же мы отдохнем?» И рюкзак-то тяжел, и не те консервы, Да и тем ли идем вообще путем?! И с такой он душой о себе хлопочет, Будто жизнью иною, чем все, живет: Есть и пить только он ведь один и хочет И один только в мире и устает. Да, один устает и один страдает, Всюду самый хороший порыв губя. Лишь одно его в жизни не утомляет — Это страстно любить самого себя. Ну скажите на милость: когда? зачем Кто-то выдумал нытика и зануду? Ведь они, будто ржавчина, есть повсюду, Пусть немного, а жизнь отравляют всем. И хотелось бы тихо их попросить: — Хватит жар загребать чужими руками. Не скулите! Не путайтесь под ногами, Не мешайте всем людям хорошим жить! Э. Асадов