Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Ниночка
I
Начальник службы тяги, старик Мишкин, пригласил в кабинет ремингтонистку Ниночку Ряднову, и, протянувши ей два черновика, попросил ее переписать их начисто.
Когда Мишкин передавал эти бумаги, то внимательно посмотрел на Ниночку и, благодаря солнечному свету, впервые разглядел ее как следует.
Перед ним стояла полненькая, с высокой грудью девушка среднего роста. Красивое белое лицо ее было спокойно, и только в глазах время от времени пробегали искорки голубого света.
Мишкин подошел к ней ближе и сказал:
– Так вы, это самое… перепишите бумаги. Я вас не затрудняю?
– Почему же? – удивилась Ниночка. – Я за это жалованье получаю.
– Так, так… жалованье. Это верно, что жалованье. У вас грудь не болит от машинки? Было бы печально, если бы такая красивая грудь да вдруг бы болела…
– Грудь не болит.
– Я очень рад. Вам не холодно?
– Отчего же мне может быть холодно?
– Кофточка у вас такая тоненькая, прозрачная… Ишь, вон у вас руки просвечивают. Красивые руки. У вас есть мускулы на руках?читать дальше
– Оставьте мои руки в покое!
– Милая… Одну минутку… Постойте… Зачем вырываться? Я, это самое… рукав, который просвечив…
– Пустите руку! Как вы смеете! Мне больно! Негодяй!
Ниночка Ряднова вырвалась из жилистых дрожащих рук старого Мишкина и выбежала в общую комнату, где занимались другие служащие службы тяги.
Волосы у нее сбились в сторону и левая рука, выше локтя, немилосердно ныла.
– Мерзавец, – прошептала Ниночка. – Я тебе этого так не прощу.
Она надела на пишущую машину колпак, оделась сама и, выйдя из управления, остановилась на тротуаре. Задумалась:
«К кому же мне идти? Пойду к адвокату».
II
Адвокат Язычников принял Ниночку немедленно и выслушал ее внимательно.
– Какой негодяй! А еще старик! Чего же вы теперь хотите? – ласково спросил адвокат Язычников.
– Нельзя ли его сослать в Сибирь? – попросила Ниночка.
– В Сибирь нельзя… А притянуть его вообще к ответственности можно.
– Ну, притяните.
– У вас есть свидетели?
– Я – свидетельница, – сказала Ниночка.
– Нет, вы – потерпевшая. Но, если не было свидетелей, то, может быть, есть у вас следы насилия?
– Конечно, есть. Он произвел надо мной гнусное насилие. Схватил за руку. Наверно, там теперь синяк.
Адвокат Язычников задумчиво посмотрел на пышную Ниночкину грудь, на красивые губы и розовые щеки, по одной из которых катилась слезинка.
– Покажите руку, – сказал адвокат.
– Вот тут, под кофточкой.
– Вам придется снять кофточку.
– Но ведь вы же не доктор, а адвокат, – удивилась Ниночка.
– Это ничего не значит. Функции доктора и адвоката так родственны друг другу, что часто смешиваются между собой. Вы знаете, что такое алиби?
– Нет, не знаю.
– Вот то-то и оно-то. Для того чтобы установить наличность преступления, я должен прежде всего установить ваше алиби. Снимите кофточку.
Ниночка густо покраснела и, вздохнув, стала неловко расстегивать крючки и спускать с одного плеча кофточку.
Адвокат ей помогал. Когда обнажилась розовая, упругая Ниночкина рука с ямочкой на локте, адвокат дотронулся пальцами до красного места на белорозовом фоне плеча и вежливо сказал:
– Простите, я должен освидетельствовать. Поднимите руки. А это что такое?.. Грудь?
– Не трогайте меня! – вскричала Ниночка. – Как вы смеете?
Дрожа всем телом, она схватила кофточку и стала поспешно натягивать ее.
– Чего вы обиделись? Я должен еще удостовериться в отсутствии кассационных поводов…
– Вы – нахал! – перебила его Ниночка и, хлопнув дверью, ушла.
Идя по улице, она говорила сама себе: «Зачем я пошла к адвокату? Мне нужно было пойти прямо к доктору. Самое лучшее – это пойти к доктору, пусть он даст свидетельство о гнусном насилии».
III
Доктор Дубяго был солидный пожилой человек. Он принял в Ниночке горячее участие, выслушал ее, выругал начальника тяги, адвоката и потом сказал:
– Разденьтесь.
Ниночка сняла кофточку, но доктор Дубяго потер профессиональным жестом руки и попросил:
– Вы уж, пожалуйста, совсем разденьтесь…
– Зачем же совсем? – вспыхнула Ниночка. – Он меня хватал за руку. Я вам руку и покажу.
Доктор осмотрел фигуру Ниночки, ее молочно-белые плечи и развел руками.
– Все-таки вам нужно раздеться… Я должен бросить на вас ретроспективный взгляд. Позвольте, я вам помогу.
Он наклонился к Ниночке, осматривая ее близорукими глазами, но через минуту Ниночка взмахом руки сбила с его носа очки, так что доктор Дубяго был лишен на некоторое время возможности бросать не только ретроспективные взгляды, но и обыкновенные.
– Оставьте меня!.. Боже! Какие все мужчины мерзавцы!
IV
Выйдя от доктора Дубяго, Ниночка вся дрожала от негодования и злости.
«Вот вам – друзья человечества! Интеллигентные люди… Нет, надо вскрыть, вывести наружу, разоблачить всех этих фарисеев, прикрывающихся масками добродетели».
Ниночка прошлась несколько раз по тротуару и, немного успокоившись, решила отправиться к журналисту Громову, который пользовался большой популярностью, славился как человек порядочный и неподкупно честный, обличая неправду от двух до трех раз в неделю.
Журналист Громов встретил Ниночку сначала неприветливо, но потом, выслушав Ниночкин рассказ, был тронут ее злоключениями.
– Ха-ха! – горько засмеялся он. – Вот вам лучшие люди, призванные врачевать раны и облегчать страданья страждущего человечества! Вот вам носители правды и защитники угнетенных и оскорбленных, взявшие на себя девиз – справедливость! Люди, с которых пелена культуры спадает при самом пустяковом столкновении с жизнью. Дикари, до сих пор живущие плотью… Ха-ха. Узнаю я вас!
– Прикажете снять кофточку? – робко спросила Ниночка.
– Кофточку? Зачем кофточку?.. А, впрочем… можно снять и кофточку. Любопытно посмотреть на эти следы, гм… культуры.
Увидев голую руку и плечо Ниночки, Громов зажмурился и покачал головой.
– Однако, руки же у вас… разве можно выставлять подобные аппараты на соблазн человечеству. Уберите их. Или нет… постойте… чем это они пахнут? Что, если бы я поцеловал эту руку вот тут… в сгибе… А… Гм… согласитесь, что вам никакого ущерба от этого не будет, а мне доставит новое любопытное ощущение, которое…
Громову не пришлось изведать нового любопытного ощущения. Ниночка категорически отказалась от поцелуя, оделась и ушла.
Идя домой, она улыбалась сквозь слезы: «Боже, какие все мужчины негодяи и дураки!»
Вечером Ниночка сидела дома и плакала.
Потом, так как ее тянуло рассказать кому-нибудь свое горе, она переоделась и пошла посидеть к соседу по меблированным комнатам студенту-естественнику Ихневмонову.
Ихневмонов день и ночь возился с книгами, и всегда его видели низко склонившимся красивым, бледным лицом над печатными страницами, за что Ниночка шутя прозвала студента профессором.
Когда Ниночка вошла, Ихневмонов поднял от книги голову, тряхнул волосами и сказал:
– Привет Ниночке! Если она хочет чаю, то чай и ветчина там. А Ихневмонов дочитает пока главу.
– Меня сегодня обидели, Ихневмонов, – садясь, скорбно сообщила Ниночка.
– Ну!.. Кто?
– Адвокат, доктор, старик один… Такие негодяи!
– Чем же они вас обидели?
– Один схватил руку до синяка, а другие осматривали и все приставали…
– Так… – перелистывая страницу, сказал Ихневмонов, – это нехорошо.
– У меня рука болит, болит, – жалобно протянула Ниночка.
– Этакие негодяи! Пейте чай.
– Наверно, – печально улыбнулась Ниночка, – и вы тоже захотите осмотреть руку, как те.
– Зачем же ее осматривать? – улыбнулся студент. – Есть синяк – я вам и так верю.
Ниночка стала пить чай. Ихневмонов перелистывал страницы книги.
– До сих пор рука горит, – пожаловалась Ниночка. – Может, примочку какую-нибудь надо?
– Не знаю.
– Может, показать вам руку? Я знаю, вы не такой, как другие, – я вам верю.
Ихневмонов пожал плечами.
– Зачем же вас затруднять… Будь я медик – я бы помог. А то я – естественник.
Ниночка закусила губу и, встав, упрямо сказала:
– А вы все-таки посмотрите.
– Пожалуй, показывайте вашу руку… Не беспокойтесь… вы только спустите с плеча кофточку… Так… Это?.. Гм… Действительно, синяк. Экие эти мужчины. Он, впрочем, скоро пройдет.
Ихневмонов качнул соболезнующе головой и снова сел за книгу.
Ниночка сидела молча, опустив голову, и ее голое плечо матово блестело при свете убогой лампы.
– Вы бы одели в рукав, – посоветовал Ихневмонов. – Тут чертовски холодно.
Сердце Ниночки сжалось.
– Он мне еще ногу ниже колена ущипнул, – сказала Ниночка неожиданно, после долгого молчания.
– Экий негодяй! – мотнул головой студент.
– Показать?
Ниночка закусила губу и хотела приподнять юбку, но студент ласково сказал:
– Да зачем же? Ведь вам придется снимать чулок, а здесь из дверей, пожалуй, дует. Простудитесь – что хорошего? Ей же богу, я в этой медицине ни уха, ни рыла не смыслю, как говорит наш добрый русский народ. Пейте чай.
Он погрузился в чтение. Ниночка посидела еще немного, вздохнула и покачала головой.
– Пойду уж. А то мои разговоры отвлекают вас от работы.
– Отчего же, помилуйте, – сказал Ихневмонов, энергично тряся на прощанье руку Ниночки.
Войдя в свою комнату, Ниночка опустилась на кровать и, потупив глаза, еще раз повторила:
– Какие все мужчины негодяи!
I
Начальник службы тяги, старик Мишкин, пригласил в кабинет ремингтонистку Ниночку Ряднову, и, протянувши ей два черновика, попросил ее переписать их начисто.
Когда Мишкин передавал эти бумаги, то внимательно посмотрел на Ниночку и, благодаря солнечному свету, впервые разглядел ее как следует.
Перед ним стояла полненькая, с высокой грудью девушка среднего роста. Красивое белое лицо ее было спокойно, и только в глазах время от времени пробегали искорки голубого света.
Мишкин подошел к ней ближе и сказал:
– Так вы, это самое… перепишите бумаги. Я вас не затрудняю?
– Почему же? – удивилась Ниночка. – Я за это жалованье получаю.
– Так, так… жалованье. Это верно, что жалованье. У вас грудь не болит от машинки? Было бы печально, если бы такая красивая грудь да вдруг бы болела…
– Грудь не болит.
– Я очень рад. Вам не холодно?
– Отчего же мне может быть холодно?
– Кофточка у вас такая тоненькая, прозрачная… Ишь, вон у вас руки просвечивают. Красивые руки. У вас есть мускулы на руках?читать дальше
– Оставьте мои руки в покое!
– Милая… Одну минутку… Постойте… Зачем вырываться? Я, это самое… рукав, который просвечив…
– Пустите руку! Как вы смеете! Мне больно! Негодяй!
Ниночка Ряднова вырвалась из жилистых дрожащих рук старого Мишкина и выбежала в общую комнату, где занимались другие служащие службы тяги.
Волосы у нее сбились в сторону и левая рука, выше локтя, немилосердно ныла.
– Мерзавец, – прошептала Ниночка. – Я тебе этого так не прощу.
Она надела на пишущую машину колпак, оделась сама и, выйдя из управления, остановилась на тротуаре. Задумалась:
«К кому же мне идти? Пойду к адвокату».
II
Адвокат Язычников принял Ниночку немедленно и выслушал ее внимательно.
– Какой негодяй! А еще старик! Чего же вы теперь хотите? – ласково спросил адвокат Язычников.
– Нельзя ли его сослать в Сибирь? – попросила Ниночка.
– В Сибирь нельзя… А притянуть его вообще к ответственности можно.
– Ну, притяните.
– У вас есть свидетели?
– Я – свидетельница, – сказала Ниночка.
– Нет, вы – потерпевшая. Но, если не было свидетелей, то, может быть, есть у вас следы насилия?
– Конечно, есть. Он произвел надо мной гнусное насилие. Схватил за руку. Наверно, там теперь синяк.
Адвокат Язычников задумчиво посмотрел на пышную Ниночкину грудь, на красивые губы и розовые щеки, по одной из которых катилась слезинка.
– Покажите руку, – сказал адвокат.
– Вот тут, под кофточкой.
– Вам придется снять кофточку.
– Но ведь вы же не доктор, а адвокат, – удивилась Ниночка.
– Это ничего не значит. Функции доктора и адвоката так родственны друг другу, что часто смешиваются между собой. Вы знаете, что такое алиби?
– Нет, не знаю.
– Вот то-то и оно-то. Для того чтобы установить наличность преступления, я должен прежде всего установить ваше алиби. Снимите кофточку.
Ниночка густо покраснела и, вздохнув, стала неловко расстегивать крючки и спускать с одного плеча кофточку.
Адвокат ей помогал. Когда обнажилась розовая, упругая Ниночкина рука с ямочкой на локте, адвокат дотронулся пальцами до красного места на белорозовом фоне плеча и вежливо сказал:
– Простите, я должен освидетельствовать. Поднимите руки. А это что такое?.. Грудь?
– Не трогайте меня! – вскричала Ниночка. – Как вы смеете?
Дрожа всем телом, она схватила кофточку и стала поспешно натягивать ее.
– Чего вы обиделись? Я должен еще удостовериться в отсутствии кассационных поводов…
– Вы – нахал! – перебила его Ниночка и, хлопнув дверью, ушла.
Идя по улице, она говорила сама себе: «Зачем я пошла к адвокату? Мне нужно было пойти прямо к доктору. Самое лучшее – это пойти к доктору, пусть он даст свидетельство о гнусном насилии».
III
Доктор Дубяго был солидный пожилой человек. Он принял в Ниночке горячее участие, выслушал ее, выругал начальника тяги, адвоката и потом сказал:
– Разденьтесь.
Ниночка сняла кофточку, но доктор Дубяго потер профессиональным жестом руки и попросил:
– Вы уж, пожалуйста, совсем разденьтесь…
– Зачем же совсем? – вспыхнула Ниночка. – Он меня хватал за руку. Я вам руку и покажу.
Доктор осмотрел фигуру Ниночки, ее молочно-белые плечи и развел руками.
– Все-таки вам нужно раздеться… Я должен бросить на вас ретроспективный взгляд. Позвольте, я вам помогу.
Он наклонился к Ниночке, осматривая ее близорукими глазами, но через минуту Ниночка взмахом руки сбила с его носа очки, так что доктор Дубяго был лишен на некоторое время возможности бросать не только ретроспективные взгляды, но и обыкновенные.
– Оставьте меня!.. Боже! Какие все мужчины мерзавцы!
IV
Выйдя от доктора Дубяго, Ниночка вся дрожала от негодования и злости.
«Вот вам – друзья человечества! Интеллигентные люди… Нет, надо вскрыть, вывести наружу, разоблачить всех этих фарисеев, прикрывающихся масками добродетели».
Ниночка прошлась несколько раз по тротуару и, немного успокоившись, решила отправиться к журналисту Громову, который пользовался большой популярностью, славился как человек порядочный и неподкупно честный, обличая неправду от двух до трех раз в неделю.
Журналист Громов встретил Ниночку сначала неприветливо, но потом, выслушав Ниночкин рассказ, был тронут ее злоключениями.
– Ха-ха! – горько засмеялся он. – Вот вам лучшие люди, призванные врачевать раны и облегчать страданья страждущего человечества! Вот вам носители правды и защитники угнетенных и оскорбленных, взявшие на себя девиз – справедливость! Люди, с которых пелена культуры спадает при самом пустяковом столкновении с жизнью. Дикари, до сих пор живущие плотью… Ха-ха. Узнаю я вас!
– Прикажете снять кофточку? – робко спросила Ниночка.
– Кофточку? Зачем кофточку?.. А, впрочем… можно снять и кофточку. Любопытно посмотреть на эти следы, гм… культуры.
Увидев голую руку и плечо Ниночки, Громов зажмурился и покачал головой.
– Однако, руки же у вас… разве можно выставлять подобные аппараты на соблазн человечеству. Уберите их. Или нет… постойте… чем это они пахнут? Что, если бы я поцеловал эту руку вот тут… в сгибе… А… Гм… согласитесь, что вам никакого ущерба от этого не будет, а мне доставит новое любопытное ощущение, которое…
Громову не пришлось изведать нового любопытного ощущения. Ниночка категорически отказалась от поцелуя, оделась и ушла.
Идя домой, она улыбалась сквозь слезы: «Боже, какие все мужчины негодяи и дураки!»
Вечером Ниночка сидела дома и плакала.
Потом, так как ее тянуло рассказать кому-нибудь свое горе, она переоделась и пошла посидеть к соседу по меблированным комнатам студенту-естественнику Ихневмонову.
Ихневмонов день и ночь возился с книгами, и всегда его видели низко склонившимся красивым, бледным лицом над печатными страницами, за что Ниночка шутя прозвала студента профессором.
Когда Ниночка вошла, Ихневмонов поднял от книги голову, тряхнул волосами и сказал:
– Привет Ниночке! Если она хочет чаю, то чай и ветчина там. А Ихневмонов дочитает пока главу.
– Меня сегодня обидели, Ихневмонов, – садясь, скорбно сообщила Ниночка.
– Ну!.. Кто?
– Адвокат, доктор, старик один… Такие негодяи!
– Чем же они вас обидели?
– Один схватил руку до синяка, а другие осматривали и все приставали…
– Так… – перелистывая страницу, сказал Ихневмонов, – это нехорошо.
– У меня рука болит, болит, – жалобно протянула Ниночка.
– Этакие негодяи! Пейте чай.
– Наверно, – печально улыбнулась Ниночка, – и вы тоже захотите осмотреть руку, как те.
– Зачем же ее осматривать? – улыбнулся студент. – Есть синяк – я вам и так верю.
Ниночка стала пить чай. Ихневмонов перелистывал страницы книги.
– До сих пор рука горит, – пожаловалась Ниночка. – Может, примочку какую-нибудь надо?
– Не знаю.
– Может, показать вам руку? Я знаю, вы не такой, как другие, – я вам верю.
Ихневмонов пожал плечами.
– Зачем же вас затруднять… Будь я медик – я бы помог. А то я – естественник.
Ниночка закусила губу и, встав, упрямо сказала:
– А вы все-таки посмотрите.
– Пожалуй, показывайте вашу руку… Не беспокойтесь… вы только спустите с плеча кофточку… Так… Это?.. Гм… Действительно, синяк. Экие эти мужчины. Он, впрочем, скоро пройдет.
Ихневмонов качнул соболезнующе головой и снова сел за книгу.
Ниночка сидела молча, опустив голову, и ее голое плечо матово блестело при свете убогой лампы.
– Вы бы одели в рукав, – посоветовал Ихневмонов. – Тут чертовски холодно.
Сердце Ниночки сжалось.
– Он мне еще ногу ниже колена ущипнул, – сказала Ниночка неожиданно, после долгого молчания.
– Экий негодяй! – мотнул головой студент.
– Показать?
Ниночка закусила губу и хотела приподнять юбку, но студент ласково сказал:
– Да зачем же? Ведь вам придется снимать чулок, а здесь из дверей, пожалуй, дует. Простудитесь – что хорошего? Ей же богу, я в этой медицине ни уха, ни рыла не смыслю, как говорит наш добрый русский народ. Пейте чай.
Он погрузился в чтение. Ниночка посидела еще немного, вздохнула и покачала головой.
– Пойду уж. А то мои разговоры отвлекают вас от работы.
– Отчего же, помилуйте, – сказал Ихневмонов, энергично тряся на прощанье руку Ниночки.
Войдя в свою комнату, Ниночка опустилась на кровать и, потупив глаза, еще раз повторила:
– Какие все мужчины негодяи!
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Волчья шуба
Конспект:
Пианист Зоофилов взял на время у чиновника Трупакина волчью шубу… Пообещав вернуть шубу через неделю, Зоофилов не только не вернул ее, но вместо этого продал ее татарину, а деньги с приятелями пропил в трактире. Трупакин был чрезвычайно огорчен поступком Зоофилова.
I
В жестокий декабрьский мороз пианист Зоофилов сидел в комнате своего знакомого чиновника Трупакина и говорил ему так:
– Не можете ли вы, миленький, одолжить мне на неделю вашу волчью шубу… Мне нужно ехать на концерт в Чебурахинск, а пальтишко мое жидкое. До Чебурахинска на лошадях еще верст тридцать. Сделайте доброе дело – одолжите шубу на недельку.
– А вдруг она пропадет? Вдруг вы ее потеряете?
– Ну, что вы… Как можно!
– А вдруг мне самому понадобится?
– Да ведь у вас другая есть, новая.
Чиновник Трупакин прикусил сухими губами сизый ус, посмотрел в окно и сказал:
– Так-то оно так. Это верно. Добрые знакомые всегда должны помогать друг другу. Слава Богу – не звери же мы, в самом деле. Хорошо, Стефан Семеныч. Я вам дам шубу. Человек не собака, и замерзать ему невозможно…
Глаза пианиста заблистали радостью.
– Даете? Ну, вот – спасибо!
– Уж раз сказал, что дам – то дам. Отчего же… Ведь шубы от этого не убудет. Не правда ли?
– Конечно, конечно.
– Я и сам так думаю. Марья Семеновна! Чиновник Трупакин обратился к вошедшей жене:
– Вот, Мари, пианист наш замерзнуть в своей турне боится. Дай ему шубу волчью.
– И прекрасно, – сказала жена. – Все равно так лежит.
– Я и сам так думаю. А то что ж человека морозить – звери мы, что ли?
– Я вам очень, очень благодарен, Исай Петрович!
– Ну, какие там благодарности… Все мы должны помогать друг другу! Не дикари ж, в самом деле, не звери. Хе-хе! Слава Богу, крест на шее есть.
В кабинете зазвонил телефон.
– Алло! – сказал Трупакин, беря трубку. – Вы, Анна Спиридоновна? Как поживаете… Что? Спасибо. Что? Зоофилов у меня сейчас сидит… Да… Какой случай: морозы адские, а ему в концерт ехать нужно. Так уж он у меня волчью шубу берет. Да и пусть. Лучше уж пусть она живую душу греет, чем даром лежит. Не дикари, слава Богу… Что? Прощайте.
Трупакин повесил трубку и доброжелательно взглянул на Зоофилова:
– Сегодня хотите забрать? Сейчас я вам это и устрою. Палашка! Послушай, Палашка, достань из сундука шубу и, завернув в простыню, отдай барину. Он, видишь ли ты, Палашка, попросил ее одолжить на время, потому что ехать барину нужно, а дедушка-мороз, хе-хе, кусается. Да почему, думаю себе, не дать? Сем-ка я выручу хорошего человечка.
Трупакин добродушно засмеялся, и морщинки веселой толпой сбежались около его глаз. Разогнав эту самовольную сходку, Трупакин покачал головой, вздохнул и промолвил:
– Ах, как было бы хорошо, если бы все люди помогали друг другу. Жилось бы слаще и теплее. Уходите? Ну, всех вам благ. Шубочку-то не забудьте захватить. Когда едете? Послезавтра? Ну-ну…
Зоофилов еще раз поблагодарил Трупакина в самых теплых выражениях и, захватив волчью шубу, ушел. А Трупакин решил съездить в клуб. Оделся, вышел и сел на извозчика.
– Ну что, ездишь? – спросил извозчика, когда лошадь тронулась.
– Езжу.
– Это, брат, хорошо. Летом-то небось вашему брату легче…
– Да оно как будто послободнее.
– Зимой холодно ведь, чай?
– Да, холодно.
– То-то и оно. Бедному человеку, братец ты мой, зимой зарез.
– Верно. В самую точку будет сказать.
– Да-а, братяга. Тут ко мне вот один музыкант ходит. Такой, братец ты мой, что сплошная жалость возьмет на него глядеть. Морозы-то большие, а ему, слышь, ехать нужно музыкарить. Что ж ты думаешь – дал я ему шубу свою волчью. На, мил человек. Мне не жалко. Верно?
– Да-с.
– То-то и оно. Тут, брат, уж сквалыжничать нечего. Не людоеды, слава Богу. В груди-то тоже сердце есть. Не правда ли?
– Верно. Бедному человеку зачем не спомочь.
– То-то и оно. Дал я ему волчью шубу. На, носи. Сам, брат, Христос заповедал помогать страждущим. Не так ли?
Извозчик в ответ на это помолчал и потом шмыгнул носом так сильно, что лошадь побежала вскачь.
II
Провожать Зоофилова на вокзал собрались несколько приятелей.
– А ловко ты устроился, – сказал одобрительно актер Карабахский, похлопывая Зоофилова по спине.
– С чем устроился?
– Да с шубой. Ведь ты ее у Трупакина взял. Добрый старичок и очень обязательный.
– А ты откуда знаешь о шубе?
– Он же вчера в клубе вскользь сказал. Душа-парень, видно. Истый христианин. «Надо, говорит, ближним помогать. Мы, говорит, слава Богу, не тигры какие-нибудь». Добрейшей души старикан.
К беседовавшим друзьям подлетела, потирая руки, раскрасневшаяся от холода Манечка Белобородая.
– Едете? – сказала она, смотря на Зоофилова влюбленными глазами. И шепнула так, чтобы никто не слышал: – Не забудете? Не охладеете?
– Манечка! Что ты…
– Положим, охладеть вам трудно. В крайнем случае трупакинская шуба вас согреет.
– Тру… пак…?
– Ну да. Я совершенно, совершенно случайно узнала, что вы были такой умница и выпросили у него шубу.
– Откуда же вы узнали? – угрюмо спросил Зоофилов. – От Трупакина?
– Да нет же! Это мне сказала сегодня подруга по курсу. Не знаю, кто ей это сообщил. Милый Трупакин! Если бы он был здесь, я бы его за это расцеловала!
Пришел проводить Зоофилова и Трупакин. Он был в отчаянии, что опоздал и успел только к третьему звонку.
Поезд тронулся. Стоя на площадке, Зоофилов посылал друзьям воздушные поцелуи и слышал, как Трупакин говорил окружающим:
– Как, думаю, молодого человека отпустить в подбитом ветром пальтишке?.. Хех-хе. Дал шубу. Волчью. Хорошая еще шубенка. Пусть, думаю, погреется, бедовая голова. Слава Богу, не леопарды какие-нибудь. Человек не собака, и замерзать ему неподходящее дело.
Через час Зоофилов стал устраиваться на ночлег. Сквозь закрытую дверь купе он услышал разговор кондукторов:
– Куда же его посадить, ежели все занято? На голову, что ли?!
– Куда, куда… Идиётская голова! Ну, посади его в то купе, в котором господин в трупакинской шубе едет. Невелика птица – подвинется.
III
Чебурахинск был городишка маленький, но собственную газету имел.
Устроитель концерта через пять минут после приезда Зоофилова доброжелательно подмигнул ему и, вынув из кармана «Чебурахинский голос», показал отчеркнутое место:
«Мы счастливы приветствовать известного пианиста Зоофилова, посетившего наш богоспасаемый город с целью дать концерт на пианино. Публика, конечно, подарит своей благосклонностью виртуоза, который приехал, даже невзирая на суровую температуру. Кстати, несколько черточек из жизни концертанта: рассказывают, что беззаботный артист собрался ехать в турне налегке, не имея теплого платья, и в самый последний момент положение было спасено другом талантливого артиста, Трупакиным, одолжившим ему волчью шубу. Только таким образом талантливый артист мог, как говорили древние, перейти через Рубикон»…
После концерта Зоофилов ужинал со своим импрессарио и с поклонниками.
Было много выпито… пили за всех: за Зоофилова, за искусство, за поклонников, за Бетховена…
– Спасибо за теплый прием, – сказал, утирая слезу, Зоофилов.
– Нет, – сказал подвыпивший импрессарио… – Давайте выпьем лучше за то, что согрело Зоофилова лучше нашего приема: за знаменитую трупакинскую шубу!
Зоофилов вскочил с места так порывисто, что опрокинул стул.
– Стойте! – закричал он. – Не могу больше!! Дайте мне татарина! Ради Бога! Где тут у вас татарин!
IV
– Алло! – сказал Трупакин, беря телефонную трубку. – Кто у телефона? Анна Спиридоновна? Мое почтение! Что? Как? Да, плохо. Никак я не могу, старый дурак, разочароваться в людях. А они и пользуются этим… Сижу я теперь и думаю: стоит ли делать людям добро. Что? А случилось то, что я по своей доброте одолжил на недельку этому несчастному Зоофилову хорошую волчью шубу, а он… что бы вы думали, что он сделал? Ни более ни менее, что продал ее татарину, а деньги пропил со своими распутными друзьями… Стоит ли после этого… Что? Прощайте.
Трупакин повесил трубку и, печально опустив голову, вышел в прихожую.
– Я ухожу, Палашка… Вот, брат Палашка, отплатили мне, старому дураку, за мое доверие. Волчья-то шуба – ау! Не-ет! Видно, добро-то нынче не в цене… Не люди пошли, а тигры пошли, господа!..
Выйдя на улицу и усевшись на извозчика, Трупакин втянул в себя воздух и сказал:
– А морозец-то здоровый!
– Да… Подковыривает.
– Бедному-то человеку, который без шубы, круто.
– Это уж и разговору нет.
– Да только, брат, нынче не человек пошел, а леопард. Ходил тут ко мне музыкант один – и дай да дай ему волчью шубу! Холодно, вишь, ему было… Ну-с, дал я ему шубу, и что ж бы ты, брат извозчик, думал…
От меня. Не делай людям добра - не получишь зла. Народная мудрость
Конспект:
Пианист Зоофилов взял на время у чиновника Трупакина волчью шубу… Пообещав вернуть шубу через неделю, Зоофилов не только не вернул ее, но вместо этого продал ее татарину, а деньги с приятелями пропил в трактире. Трупакин был чрезвычайно огорчен поступком Зоофилова.
I
В жестокий декабрьский мороз пианист Зоофилов сидел в комнате своего знакомого чиновника Трупакина и говорил ему так:
– Не можете ли вы, миленький, одолжить мне на неделю вашу волчью шубу… Мне нужно ехать на концерт в Чебурахинск, а пальтишко мое жидкое. До Чебурахинска на лошадях еще верст тридцать. Сделайте доброе дело – одолжите шубу на недельку.
– А вдруг она пропадет? Вдруг вы ее потеряете?
– Ну, что вы… Как можно!
– А вдруг мне самому понадобится?
– Да ведь у вас другая есть, новая.
Чиновник Трупакин прикусил сухими губами сизый ус, посмотрел в окно и сказал:
– Так-то оно так. Это верно. Добрые знакомые всегда должны помогать друг другу. Слава Богу – не звери же мы, в самом деле. Хорошо, Стефан Семеныч. Я вам дам шубу. Человек не собака, и замерзать ему невозможно…
Глаза пианиста заблистали радостью.
– Даете? Ну, вот – спасибо!
– Уж раз сказал, что дам – то дам. Отчего же… Ведь шубы от этого не убудет. Не правда ли?
– Конечно, конечно.
– Я и сам так думаю. Марья Семеновна! Чиновник Трупакин обратился к вошедшей жене:
– Вот, Мари, пианист наш замерзнуть в своей турне боится. Дай ему шубу волчью.
– И прекрасно, – сказала жена. – Все равно так лежит.
– Я и сам так думаю. А то что ж человека морозить – звери мы, что ли?
– Я вам очень, очень благодарен, Исай Петрович!
– Ну, какие там благодарности… Все мы должны помогать друг другу! Не дикари ж, в самом деле, не звери. Хе-хе! Слава Богу, крест на шее есть.
В кабинете зазвонил телефон.
– Алло! – сказал Трупакин, беря трубку. – Вы, Анна Спиридоновна? Как поживаете… Что? Спасибо. Что? Зоофилов у меня сейчас сидит… Да… Какой случай: морозы адские, а ему в концерт ехать нужно. Так уж он у меня волчью шубу берет. Да и пусть. Лучше уж пусть она живую душу греет, чем даром лежит. Не дикари, слава Богу… Что? Прощайте.
Трупакин повесил трубку и доброжелательно взглянул на Зоофилова:
– Сегодня хотите забрать? Сейчас я вам это и устрою. Палашка! Послушай, Палашка, достань из сундука шубу и, завернув в простыню, отдай барину. Он, видишь ли ты, Палашка, попросил ее одолжить на время, потому что ехать барину нужно, а дедушка-мороз, хе-хе, кусается. Да почему, думаю себе, не дать? Сем-ка я выручу хорошего человечка.
Трупакин добродушно засмеялся, и морщинки веселой толпой сбежались около его глаз. Разогнав эту самовольную сходку, Трупакин покачал головой, вздохнул и промолвил:
– Ах, как было бы хорошо, если бы все люди помогали друг другу. Жилось бы слаще и теплее. Уходите? Ну, всех вам благ. Шубочку-то не забудьте захватить. Когда едете? Послезавтра? Ну-ну…
Зоофилов еще раз поблагодарил Трупакина в самых теплых выражениях и, захватив волчью шубу, ушел. А Трупакин решил съездить в клуб. Оделся, вышел и сел на извозчика.
– Ну что, ездишь? – спросил извозчика, когда лошадь тронулась.
– Езжу.
– Это, брат, хорошо. Летом-то небось вашему брату легче…
– Да оно как будто послободнее.
– Зимой холодно ведь, чай?
– Да, холодно.
– То-то и оно. Бедному человеку, братец ты мой, зимой зарез.
– Верно. В самую точку будет сказать.
– Да-а, братяга. Тут ко мне вот один музыкант ходит. Такой, братец ты мой, что сплошная жалость возьмет на него глядеть. Морозы-то большие, а ему, слышь, ехать нужно музыкарить. Что ж ты думаешь – дал я ему шубу свою волчью. На, мил человек. Мне не жалко. Верно?
– Да-с.
– То-то и оно. Тут, брат, уж сквалыжничать нечего. Не людоеды, слава Богу. В груди-то тоже сердце есть. Не правда ли?
– Верно. Бедному человеку зачем не спомочь.
– То-то и оно. Дал я ему волчью шубу. На, носи. Сам, брат, Христос заповедал помогать страждущим. Не так ли?
Извозчик в ответ на это помолчал и потом шмыгнул носом так сильно, что лошадь побежала вскачь.
II
Провожать Зоофилова на вокзал собрались несколько приятелей.
– А ловко ты устроился, – сказал одобрительно актер Карабахский, похлопывая Зоофилова по спине.
– С чем устроился?
– Да с шубой. Ведь ты ее у Трупакина взял. Добрый старичок и очень обязательный.
– А ты откуда знаешь о шубе?
– Он же вчера в клубе вскользь сказал. Душа-парень, видно. Истый христианин. «Надо, говорит, ближним помогать. Мы, говорит, слава Богу, не тигры какие-нибудь». Добрейшей души старикан.
К беседовавшим друзьям подлетела, потирая руки, раскрасневшаяся от холода Манечка Белобородая.
– Едете? – сказала она, смотря на Зоофилова влюбленными глазами. И шепнула так, чтобы никто не слышал: – Не забудете? Не охладеете?
– Манечка! Что ты…
– Положим, охладеть вам трудно. В крайнем случае трупакинская шуба вас согреет.
– Тру… пак…?
– Ну да. Я совершенно, совершенно случайно узнала, что вы были такой умница и выпросили у него шубу.
– Откуда же вы узнали? – угрюмо спросил Зоофилов. – От Трупакина?
– Да нет же! Это мне сказала сегодня подруга по курсу. Не знаю, кто ей это сообщил. Милый Трупакин! Если бы он был здесь, я бы его за это расцеловала!
Пришел проводить Зоофилова и Трупакин. Он был в отчаянии, что опоздал и успел только к третьему звонку.
Поезд тронулся. Стоя на площадке, Зоофилов посылал друзьям воздушные поцелуи и слышал, как Трупакин говорил окружающим:
– Как, думаю, молодого человека отпустить в подбитом ветром пальтишке?.. Хех-хе. Дал шубу. Волчью. Хорошая еще шубенка. Пусть, думаю, погреется, бедовая голова. Слава Богу, не леопарды какие-нибудь. Человек не собака, и замерзать ему неподходящее дело.
Через час Зоофилов стал устраиваться на ночлег. Сквозь закрытую дверь купе он услышал разговор кондукторов:
– Куда же его посадить, ежели все занято? На голову, что ли?!
– Куда, куда… Идиётская голова! Ну, посади его в то купе, в котором господин в трупакинской шубе едет. Невелика птица – подвинется.
III
Чебурахинск был городишка маленький, но собственную газету имел.
Устроитель концерта через пять минут после приезда Зоофилова доброжелательно подмигнул ему и, вынув из кармана «Чебурахинский голос», показал отчеркнутое место:
«Мы счастливы приветствовать известного пианиста Зоофилова, посетившего наш богоспасаемый город с целью дать концерт на пианино. Публика, конечно, подарит своей благосклонностью виртуоза, который приехал, даже невзирая на суровую температуру. Кстати, несколько черточек из жизни концертанта: рассказывают, что беззаботный артист собрался ехать в турне налегке, не имея теплого платья, и в самый последний момент положение было спасено другом талантливого артиста, Трупакиным, одолжившим ему волчью шубу. Только таким образом талантливый артист мог, как говорили древние, перейти через Рубикон»…
После концерта Зоофилов ужинал со своим импрессарио и с поклонниками.
Было много выпито… пили за всех: за Зоофилова, за искусство, за поклонников, за Бетховена…
– Спасибо за теплый прием, – сказал, утирая слезу, Зоофилов.
– Нет, – сказал подвыпивший импрессарио… – Давайте выпьем лучше за то, что согрело Зоофилова лучше нашего приема: за знаменитую трупакинскую шубу!
Зоофилов вскочил с места так порывисто, что опрокинул стул.
– Стойте! – закричал он. – Не могу больше!! Дайте мне татарина! Ради Бога! Где тут у вас татарин!
IV
– Алло! – сказал Трупакин, беря телефонную трубку. – Кто у телефона? Анна Спиридоновна? Мое почтение! Что? Как? Да, плохо. Никак я не могу, старый дурак, разочароваться в людях. А они и пользуются этим… Сижу я теперь и думаю: стоит ли делать людям добро. Что? А случилось то, что я по своей доброте одолжил на недельку этому несчастному Зоофилову хорошую волчью шубу, а он… что бы вы думали, что он сделал? Ни более ни менее, что продал ее татарину, а деньги пропил со своими распутными друзьями… Стоит ли после этого… Что? Прощайте.
Трупакин повесил трубку и, печально опустив голову, вышел в прихожую.
– Я ухожу, Палашка… Вот, брат Палашка, отплатили мне, старому дураку, за мое доверие. Волчья-то шуба – ау! Не-ет! Видно, добро-то нынче не в цене… Не люди пошли, а тигры пошли, господа!..
Выйдя на улицу и усевшись на извозчика, Трупакин втянул в себя воздух и сказал:
– А морозец-то здоровый!
– Да… Подковыривает.
– Бедному-то человеку, который без шубы, круто.
– Это уж и разговору нет.
– Да только, брат, нынче не человек пошел, а леопард. Ходил тут ко мне музыкант один – и дай да дай ему волчью шубу! Холодно, вишь, ему было… Ну-с, дал я ему шубу, и что ж бы ты, брат извозчик, думал…
От меня. Не делай людям добра - не получишь зла. Народная мудрость
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Широкая Масленица
Кулаков стоял перед хозяином гастрономического магазина и говорил ему:
– Шесть с полтиной? С ума сойти можно! Мы, Михайло Поликарпыч, сделаем тогда вот что… Вы мне дайте коробку зернистой в фунт, а завтра по весу обратно примете… Что съедим – за то заплачу. У нас-то ее не едят, а вот гость нужный на блинах будет, так для гостя, а?
«Чтоб тебе лопнуть, жила!» – подумал хозяин, а вслух сказал:
– Неудобно это как-то… Ну, да раз вы постоянный покупатель, то разве для вас. Гришка, отвесь!
Кулаков подвел гостя к столу и сказал, потирая руки:
– Водочки перед блинами, а? В этом удивительном случае хорошо очищенную, а? Хе-хе-хе!..
Гость опытным взглядом обвел стол.
– Нет-с, я уж коньячку попрошу! Вот эту рюмочку побольше.
Хозяин вздохнул и прошептал:
– Как хотите. На то вы гость.
И налил рюмку, стараясь недолить на полпальца.
– Полненькую, полненькую! – весело закричал гость и, игриво ткнув Кулакова пальцем в плечо, прибавил: – Люблю полненьких!
– Ну-с… ваше здоровье! А я простой выпью. Прошу закусить: вот грибки, селедка, кильки… Кильки, должен я вам сказать, поражающие!
– Те-те-те! – восторженно закричал гость. – Что вижу я! Зернистая икра, и, кажется, очень недурная! А вы, злодей, молчите!
– Да-с, икра… – побелевшими губами прошептал Кулаков. – Конечно, можно и икры… Пожалуйте вот ложечку.
– Чего-с? Чайную? Хе-хе! Подымай выше. Зернистая икра хороша именно тогда, когда ее едят столовой ложкой. Ах, хорошо! Попрошу еще рюмочку коньяку. Да чего вы такой мрачный? Случилось что-нибудь?
Хозяин придвинул гостю тарелку с селедкой и страдальчески ответил:
– Жизнь не веселит! Всеобщий упадок дел… Дороговизна предметов первой необходимости, не говоря уже о предметах роскоши… Да так, к слову сказать, знаете, почем теперь эта зернистая икра? Шесть с полтиной!
Гость зажмурился.
– Что вы говорите! А вот мы ее за это! На шесть гривен… на хлеб… да в рот… Гам! Вот она и наказана.
Хозяин сжал под столом кулаки и, стараясь улыбнуться, жизнерадостно воскликнул:
– Усиленно рекомендую вам селедку! Во рту тает.
– Тает? Скажите. Таять-то она, подлая, тает, а потом подведет – изжогой наделит. Икра же, заметьте, почтеннейший, не выдаст. Бла-агороднейшая дама!
– А что вы скажете насчет этих малюток? Немцы считают кильку лучшей закуской!
– Так то немцы, – резонно заметил гость. – А мы, батенька, русские. Широкая натура! А ну, еще… «Черпай, черпай источник! Да не иссякнет он», – как сказал какой-то поэт.
– Никакой поэт этого не говорил, – злобно возразил хозяин.
– Не говорил? Он был, значит, неразговорчивый. А коньяк хорош! С икрой.
Хозяин заглянул в банку, погасил в груди беззвучный стон и придвинул гостю ветчину.
– Вы почему-то не кушаете ветчины… Неужели вы стесняетесь?
– Что вы! Я чувствую себя как дома!
«Положим, дома ты бы зернистую икру столовой ложкой не лопал», – хотел сказать вслух Кулаков, но подумал это про себя, а вслух сказал:
– Вот и блины несут. С маслом и сметаной.
– И с икрой, добавьте, – нравоучительно произнес гость. – Икра – это Марфа и Онега всего блинного, как говаривал один псаломщик. Понимаете? Это он вместо Альфы и Омеги говорил… Марфа и Онега! Каково? Хе-хе!
Потом гость тупо посмотрел на стол и удивленно воскликнул:
– Черт возьми! Икра, как живая. Я ее придвигаю сюда, а она отодвигается туда… Совершенно незаметно!
– Неужели? – удивился печальный хозяин и прибавил: – А вот мы ее опять придвинем.
И придвинул грибки.
– Да это грибки, – добродушно сказал гость.
– А вы… чего же хотели?
– Икры. Там еще есть немного к блинам.
– Господи! – проскрежетал Кулаков, злобно смотря на гостя.
– Что такое?
– Кушайте, пожалуйста, кушайте!
– Я и ем.
Зубы хозяина стучали, как в лихорадке.
– Кушайте, кушайте!! Вы мало икры ели, еще кушайте… Кушайте побольше.
– Благодарю вас. Я ее еще с коньячком. Славный коньячишка.
– Славный коньячишка! Вы и коньячишку еще пейте… Может быть, вам шампанское открыть, ананасов, а? Кушайте!
– Дело! Только вы, дружище, не забегайте вперед… Оставим место и для шампанского, и для ананасов… Пока я – сию брюнеточку. Кажется, немного еще осталось?
– Куш… кушайте! – сверкая безумными глазками, взвизгнул хозяин.
– Может, столовая ложка мала? Не дать ли разливательную? Чего же вы стесняетесь – кушайте! Шампанского? И шампанского дам! Может, вам нравится моя новая шуба? Берите шубу! Жилетка вам нравится? Сниму жилетку! Забирайте стулья, комод, зеркало… Деньги нужны? Хватайте бумажник, ешьте меня самого… Не стесняйтесь, будьте как дома! Ха-ха-ха!!
И, истерически хохоча и плача, Кулаков грохнулся на диван.
Выпучив в ужасе и недоуменье глаза, смотрел на него гость, и рука с последней ложкой икры недвижно застыла в воздухе.
Кулаков стоял перед хозяином гастрономического магазина и говорил ему:
– Шесть с полтиной? С ума сойти можно! Мы, Михайло Поликарпыч, сделаем тогда вот что… Вы мне дайте коробку зернистой в фунт, а завтра по весу обратно примете… Что съедим – за то заплачу. У нас-то ее не едят, а вот гость нужный на блинах будет, так для гостя, а?
«Чтоб тебе лопнуть, жила!» – подумал хозяин, а вслух сказал:
– Неудобно это как-то… Ну, да раз вы постоянный покупатель, то разве для вас. Гришка, отвесь!
Кулаков подвел гостя к столу и сказал, потирая руки:
– Водочки перед блинами, а? В этом удивительном случае хорошо очищенную, а? Хе-хе-хе!..
Гость опытным взглядом обвел стол.
– Нет-с, я уж коньячку попрошу! Вот эту рюмочку побольше.
Хозяин вздохнул и прошептал:
– Как хотите. На то вы гость.
И налил рюмку, стараясь недолить на полпальца.
– Полненькую, полненькую! – весело закричал гость и, игриво ткнув Кулакова пальцем в плечо, прибавил: – Люблю полненьких!
– Ну-с… ваше здоровье! А я простой выпью. Прошу закусить: вот грибки, селедка, кильки… Кильки, должен я вам сказать, поражающие!
– Те-те-те! – восторженно закричал гость. – Что вижу я! Зернистая икра, и, кажется, очень недурная! А вы, злодей, молчите!
– Да-с, икра… – побелевшими губами прошептал Кулаков. – Конечно, можно и икры… Пожалуйте вот ложечку.
– Чего-с? Чайную? Хе-хе! Подымай выше. Зернистая икра хороша именно тогда, когда ее едят столовой ложкой. Ах, хорошо! Попрошу еще рюмочку коньяку. Да чего вы такой мрачный? Случилось что-нибудь?
Хозяин придвинул гостю тарелку с селедкой и страдальчески ответил:
– Жизнь не веселит! Всеобщий упадок дел… Дороговизна предметов первой необходимости, не говоря уже о предметах роскоши… Да так, к слову сказать, знаете, почем теперь эта зернистая икра? Шесть с полтиной!
Гость зажмурился.
– Что вы говорите! А вот мы ее за это! На шесть гривен… на хлеб… да в рот… Гам! Вот она и наказана.
Хозяин сжал под столом кулаки и, стараясь улыбнуться, жизнерадостно воскликнул:
– Усиленно рекомендую вам селедку! Во рту тает.
– Тает? Скажите. Таять-то она, подлая, тает, а потом подведет – изжогой наделит. Икра же, заметьте, почтеннейший, не выдаст. Бла-агороднейшая дама!
– А что вы скажете насчет этих малюток? Немцы считают кильку лучшей закуской!
– Так то немцы, – резонно заметил гость. – А мы, батенька, русские. Широкая натура! А ну, еще… «Черпай, черпай источник! Да не иссякнет он», – как сказал какой-то поэт.
– Никакой поэт этого не говорил, – злобно возразил хозяин.
– Не говорил? Он был, значит, неразговорчивый. А коньяк хорош! С икрой.
Хозяин заглянул в банку, погасил в груди беззвучный стон и придвинул гостю ветчину.
– Вы почему-то не кушаете ветчины… Неужели вы стесняетесь?
– Что вы! Я чувствую себя как дома!
«Положим, дома ты бы зернистую икру столовой ложкой не лопал», – хотел сказать вслух Кулаков, но подумал это про себя, а вслух сказал:
– Вот и блины несут. С маслом и сметаной.
– И с икрой, добавьте, – нравоучительно произнес гость. – Икра – это Марфа и Онега всего блинного, как говаривал один псаломщик. Понимаете? Это он вместо Альфы и Омеги говорил… Марфа и Онега! Каково? Хе-хе!
Потом гость тупо посмотрел на стол и удивленно воскликнул:
– Черт возьми! Икра, как живая. Я ее придвигаю сюда, а она отодвигается туда… Совершенно незаметно!
– Неужели? – удивился печальный хозяин и прибавил: – А вот мы ее опять придвинем.
И придвинул грибки.
– Да это грибки, – добродушно сказал гость.
– А вы… чего же хотели?
– Икры. Там еще есть немного к блинам.
– Господи! – проскрежетал Кулаков, злобно смотря на гостя.
– Что такое?
– Кушайте, пожалуйста, кушайте!
– Я и ем.
Зубы хозяина стучали, как в лихорадке.
– Кушайте, кушайте!! Вы мало икры ели, еще кушайте… Кушайте побольше.
– Благодарю вас. Я ее еще с коньячком. Славный коньячишка.
– Славный коньячишка! Вы и коньячишку еще пейте… Может быть, вам шампанское открыть, ананасов, а? Кушайте!
– Дело! Только вы, дружище, не забегайте вперед… Оставим место и для шампанского, и для ананасов… Пока я – сию брюнеточку. Кажется, немного еще осталось?
– Куш… кушайте! – сверкая безумными глазками, взвизгнул хозяин.
– Может, столовая ложка мала? Не дать ли разливательную? Чего же вы стесняетесь – кушайте! Шампанского? И шампанского дам! Может, вам нравится моя новая шуба? Берите шубу! Жилетка вам нравится? Сниму жилетку! Забирайте стулья, комод, зеркало… Деньги нужны? Хватайте бумажник, ешьте меня самого… Не стесняйтесь, будьте как дома! Ха-ха-ха!!
И, истерически хохоча и плача, Кулаков грохнулся на диван.
Выпучив в ужасе и недоуменье глаза, смотрел на него гость, и рука с последней ложкой икры недвижно застыла в воздухе.
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Черногора
Поделиться Версия для печати
Ингредиенты:
2 яйца
1 стакан сахара
1 пакетик ванильного сахара
0,5 банки сгущенки
2-3 стакана муки
1 пакетик порошка для выпечки
3-5 ст.л. какао
1 л сметаны
Способ приготовления:
делала торт "Черногора" по бабушкиному рецепту. Мы в детстве очень его любили.
Яйца взбить с сахаром и ванильным сахаром. Продолжая взбивать, добавить стакан сметаны, сгущенку, муку с порошком и какао. Тесто должно быть не слишком густым. Испечь два коржа при температуре 180 градусов С, минут 45-50.
Сборка торта:
Один корж обрезать, чтоб стал ровненьким, высотой 1-1,5 см. Обрезки и второй корж ломать на кусочки приблизительно 2-3 см, макать в сметану (предварительно налив ее в мисочку) и выкладывать в форме горки. Сметаны не жалеть, иначе торт получится слишком сухим. Остатки сметаны вылить сверху на торт. Полить растопленным и охлажденным шоколадом (или сделать помадку из 2-3 ст.л. какао, 2-3 ст.л. сахара и кусочка сливочного масла). Все!
Готовый торт оставить в холодильнике хотя бы на 5-6 часов, чтобы успел пропитаться.
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!!!
Поделиться Версия для печати
Ингредиенты:
2 яйца
1 стакан сахара
1 пакетик ванильного сахара
0,5 банки сгущенки
2-3 стакана муки
1 пакетик порошка для выпечки
3-5 ст.л. какао
1 л сметаны
Способ приготовления:
делала торт "Черногора" по бабушкиному рецепту. Мы в детстве очень его любили.
Яйца взбить с сахаром и ванильным сахаром. Продолжая взбивать, добавить стакан сметаны, сгущенку, муку с порошком и какао. Тесто должно быть не слишком густым. Испечь два коржа при температуре 180 градусов С, минут 45-50.
Сборка торта:
Один корж обрезать, чтоб стал ровненьким, высотой 1-1,5 см. Обрезки и второй корж ломать на кусочки приблизительно 2-3 см, макать в сметану (предварительно налив ее в мисочку) и выкладывать в форме горки. Сметаны не жалеть, иначе торт получится слишком сухим. Остатки сметаны вылить сверху на торт. Полить растопленным и охлажденным шоколадом (или сделать помадку из 2-3 ст.л. какао, 2-3 ст.л. сахара и кусочка сливочного масла). Все!
Готовый торт оставить в холодильнике хотя бы на 5-6 часов, чтобы успел пропитаться.
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!!!
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Немытая Европа
Европейцы во все времена считали Россию варварской страной. И мы сами нередко выражаемся о ней в том же духе. О нынешних временах говорить не буду, но можно с уверенность сказать, что вплоть до 19 века Россия, несмотря на все недостатки, была самым цивилизованным из европейских государств.
Многие с тоской представляют себе старую Европу с благородными рыцарями (ха-ха), готовыми на подвиги во имя прекрасных дам (хо-хо), с прекрасными дворцами и галантными мушкетерами (ну-ну), с пышными королевскими приемами и благоухающими садами Версаля. Многие думают: ну почему я не родился (родилась) в те красивые времена? Почему мне приходится жить в эти скучные годы, когда о чести и красоте забыли?
Поверьте - вам очень повезло.
До 19 века в Европе царила ужасающая дикость. Забудьте о том, что вам показывали в фильмах и фэнтезийных романах. Правда - она гораздо менее... хм... благоуханна. Причем это относится не только к мрачному Средневековью. В воспеваемых эпохах Возрождения и Ренессанса принципиально ничего не изменилось.
Кстати, как ни прискорбно, но почти за все отрицательные стороны жизни в той Европе ответственна христианская церковь. Католическая, в первую очередь.
Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. Христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани.
К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота - грех, да и холодно - простудиться можно. (На самом деле - не совсем так. "Сдвиг" на наготе произошел где-то в 18-19 вв, но действительно не мылись- П.Краснов). Горячая же ванна нереальна - дровишки стоили уж очень дорого, основному потребителю - Святой Инквизиции - и то с трудом хватало, иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже - колесованием.
Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV в.) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза - при рождении и в день свадьбы. Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V погибает от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умирает от чесотки (как и король Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли.
Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество "смердит аки дикий зверь". Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц - безобразно часто.
Если в ХV - ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII - ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться - но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни - и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры.
В те смутные времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу.
На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. (Тоже не все, а только некоторых орденов - П.Краснов)
Люди настолько отвыкли от водных процедур, что доктору Ф.Е. Бильцу в популярном учебнике медицины конца XIX(!) века приходилось уговаривать народ мыться. "Есть люди, которые, по правде говоря, не отваживаются купаться в реке или в ванне, ибо с самого детства никогда не входили в воду. Боязнь эта безосновательна, - писал Бильц в книге "Новое природное лечение", - После пятой или шестой ванны к этому можно привыкнуть...". Доктору мало кто верил...
Духи - важное европейское изобретение - появились на свет именно как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна - маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами.
Король-Солнце, проснувшись однажды утром в плохом настроении (а это было его обычное состояние по утрам, ибо, как известно, Людовик XIV страдал бессонницей из-за клопов), повелел всем придворным душиться. Речь идет об эдикте Людовика XIV, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд.
Первоначально эти "пахучие смеси" были вполне естественными. Дамы европейского средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта.
С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Забывшие об античных благах цивилизации люди справляли теперь нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет.
После того, как французский король Людовик IX (ХIII в.) был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: "Берегись!" Примерно в 17 веке для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы.
Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.
В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца.
То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.
Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея. Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет на мужские штаны-панталоны, состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев. Парижская мода на большие широкие юбки, очевидно, вызвана теми же причинами. Хотя юбки использовались также и с другой целью - чтобы скрыть под ними собачку, которая была призвана защищать Прекрасных Дам от блох.
Не имевшие канализации средневековые города Европы зато имели крепостную стену и оборонительный ров, заполненный водой. Он роль "канализации" и выполнял. Со стен в ров сбрасывалось дерьмо. Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже - куча разрослась настолько, что дерьмо стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось - вдруг еще враг проникнет в город, забравшись на стену по куче экскрементов.
Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти. Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, "весенняя обувь" горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно.
Вот как, по данным европейских археологов, выглядел настоящий французский рыцарь на рубеже XIV-XV вв: средний рост этого средневекового "сердцееда" редко превышал один метр шестьдесят (с небольшим) сантиметров (население тогда вообще было низкорослым). Небритое и немытое лицо этого "красавца" было обезображено оспой (ею тогда в Европе болели практически все). Под рыцарским шлемом, в свалявшихся грязных волосах аристократа, и в складках его одежды во множестве копошились вши и блохи.
Изо рта рыцаря так сильно пахло, что для современных дам было бы ужасным испытанием не только целоваться с ним, но даже стоять рядом (увы, зубы тогда никто не чистил). А ели средневековые рыцари все подряд, запивая все это кислым пивом и закусывая чесноком - для дезинфекци
В Испании в средние века женщины, чтобы не завелись вши, часто натирали волосы чесноком.
Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки, кроме работы живыми блохоловками, еще одним способом пособничали дамской красоте: в средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы.
Сифилис ХVII -XVIII веков стал законодателем мод. Гезер писал, что из-за сифилиса исчезала всяческая растительность на голове и лице. И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длиннющие волосы и усы. Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке. Сократовские же лысины мудрецов перестали быть в почете до наших дней. (Это преувеличение Гезера, волосы на голове брили, чтобы не разводить вшей и блох - П.Краснов)
Благодаря уничтожению христианами кошек расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего пол-Европы погибло. Спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. Власть этих людей над крысами объясняли не иначе как данной дьяволом, и потому церковь и инквизиция при каждом удобном случае расправлялись с крысоловами, способствуя таким образом дальнейшему вымиранию своей паствы от голода и чумы.
Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки. Знать с насекомыми борется по своему - во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствует специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить "зоопарк", носят шелковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шелк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шелковое нижнее белье, к шелку блохи и вши действительно не прилипают.
Влюбленные трубадуры собирали с себя блох и пересаживали на даму, чтоб кровь смешалась в блохе.
Кровати, представляющие собой рамы на точеных ножках, окруженные низкой решеткой и обязательно с балдахином в средние века приобретают большое значение. Столь широко распространенные балдахины служили вполне утилитарной цели - чтобы клопы и прочие симпатичные насекомые с потолка не сыпались.
Кормить собой вшей, как и клопов, считалось "христианским подвигом". Последователи святого Фомы, даже наименее посвященные, готовы были превозносить его грязь и вшей, которых он носил на себе. Искать вшей друг на друге (точно, как обезьяны - этологические корни налицо) - значило высказывать свое расположение.
Средневековые вши даже активно участвовали в политике - в городе Гурденбурге (Швеция) обыкновенная вошь (Pediculus) была активным участником выборов мэра города. Претендентами на высокий пост могли быть в то время только люди с окладистыми бородами. Выборы происходили следующим образом. Кандидаты в мэры садились вокруг стола и выкладывали на него свои бороды. Затем специально назначенный человек вбрасывал на середину стола вошь. Избранным мэром считался тот, в чью бороду заползало насекомое.
Пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы ("черной смерти") Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия - до половины.
Медицинские методы оказания помощи в то время были примитивными и жестокими. Особенно в хирургии. Например, для того, чтобы ампутировать конечность, в качестве "обезболивающего средства" использовался тяжелый деревянный молоток, "киянка", удар которого по голове приводил к потере сознания больного, с другими непредсказуемыми последствиями. Раны прижигали каленым железом, или поливали крутым кипятком или кипящей смолой. Повезло тому, у кого всего лишь геморрой. В средние века его лечили прижиганием раскаленным железом. Это значит - получи огненный штырь в задницу - и свободен. Здоров.
Сифилис обычно лечили ртутью, что, само собой, к благоприятным последствиям привести не могло.
Кроме клизм и ртути основным универсальным методом, которым лечили всех подряд, являлось кровопускание. Болезни считались насланными дьяволом и подлежали изгнанию - "зло должно выйти наружу". У истоков кровавого поверья стояли монахи - "отворители крови". Кровь пускали всем - для лечения, как средство борьбы с половым влечением, и вообще без повода - по календарю. "Монахи чувствовали себя знатоками в искусстве врачевания и с полным правом давали рекомендации". Основная проблема была в самой порочной логике такого лечения - если улучшение у больного не наступало, то вывод делался только один - крови выпустили слишком мало. И выпускали еще и еще, пока больной от потери крови не умирал. Кровопускание, как излюбленный метод лечения всех болезней, унесло, вероятно, жизней не менее, чем чума.
Была в средневековой Европе и хирургия. Даже если хирург научился резать быстро - а к этому они и стремились, памятуя Гиппократа: "Причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время, а это будет, когда сечение выполняется скоро" - то из-за отсутствия обезболивания даже виртуозная техника хирурга выручала лишь в редких случаях. В Древнем Египте попытки обезболивания делались уже в V-III тысячелетиях до н.э. Анестезия в Древней Греции и Риме, в Древнем Китае и Индии осуществлялась с использованием настоек мандрагоры, белладонны, опия и т.п., в ХV-ХIII веках до н.э. для этой цели был впервые применен алкоголь. Но в христианской Европе обо всем этом позабыли.
Широко распространяются в средневековье лекарства из трупов и размолотых костей. Гарманн приводит также рецепт "божественной воды", названной так за свои чудесные свойства: берется целиком труп человека, отличавшегося при жизни добрым здоровьем, но умершего насильственной смертью; мясо, кости и внутренности разрезаются на мелкие кусочки; все смешивается и с помощью перегонки превращается в жидкость. (Как-то раз австрияки умертвили несколько тысяч турецких пленных и сделали из них снадобья - П.Краснов)
Нарочитое пренебрежение к смерти и презрение к земной жизни проявилось в таком явлении, как мода на человеческие черепа. Историк Рат-Вег поражался такому обычаю, широко распространенном в Европе еще в 18-ом веке:
"Трудно представить, что человеческий череп когда-то был предметом моды. Ненормальная мода родилась в Париже в 1751 году. Знатные дамы устанавливали череп на туалетный столик, украшали его разноцветными лентами, устанавливали в него горящую свечу и временами погружались в благоговейное созерцание". Но удивляться тут особенно нечему - у такого отношения к человеческим останкам глубокие корни. Христиане тысячелетие насаждали культ поклонения мощам. Как известно, первые христиане жили в катакомбах в окружении трупов.
Церковь добилась того, что народ в Европе еще в 17-ом веке свято верил, что истертые в порошок черепа и костяшки пальцев очень полезны для здоровья. Из обожженных костей счастливых супругов или страстных любовников приготовляли возбуждающий любовный напиток.
Выражение "переплет из человеческой кожи" скорее вызовет ассоциации с преступлениями немецких нацистов. Тем не менее прототипы этого абажуров и бумажников из кожи вполне немало. Так, например, европейских книг, переплетенных в человеческую кожу, в библиотеках достаточно. Книги или пергамент, обернутые в человеческую кожу, появились в средневековье, когда стало широко практиковаться дубление человеческой кожи (и сохранение других частей тела). Эти ранние книги до нас не дошли, хотя есть некоторые исторические сообщения касательно Библии XIII-ого века и текста Decretals (Католическое церковное право), написанных на человеческой коже.
Люстра и Убранство Церкви из Человеческих Костей. Чехия 18 век. Как "мило", правда - "просвещенная и гуманная Европа" - и никакого возмущения церкви и "демократической общественности", с точки зрения европейца - все нормально. Просто такие у них нормы. А с точки зрения "дикарей" вроде русских - натуральный сатанизм. (П. Краснов)
Среди других переплетенных в человеческую кожу документов - копия Прав Человека и нескольких копий французской Конституции 1793 г.
Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада (1420-1498), широко прославившийся своей священной борьбой с еретиками, стал своеобразным "лицом Инквизиции", наряду с Крамером и Шпренгером. Торквемада с истинно христианским человеколюбием сжег на кострах 10 220 человек. Гораздо меньше известно другое - сколько человеческого материала "врагов народа" было использовано более рационально. Сжигание заживо эмоционально заслоняет от нас куда большее количество "общественно полезных" приговоров образовавшейся в Испании "экономической инквизиции". Например, тем же Торквемадой к ссылке на галеры было приговорено 97 371 человек. Именно на галерах должны были эти еретики искупать свою вину перед Господом. Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской (той самой, которая гордилась тем, что мылась два раза в жизни).
В отношении "истинных" врагов Церкви (то есть, например, тех кто отказывался признать свою вину или посмел не "заложить" свою семью, родственников и друзей) Инквизиция была непримирима - только костер (Не только, но тем не менее, костров хватало - П. Краснов). У остальных еретиков всегда был выбор: быстрая смерть в огне (тогда еще быстрая - сожжение на сырых дровах христиане придумают позже) или галеры. Ссылка на галеры фактически являлась той же смертной казнью, только отложенной - большинство приговоренных к пожизненной каторге не доживало даже до окончания второго года заключения.
Дмитрий Панкратов
d-pankratov.livejournal.com/582415.html
Европейцы во все времена считали Россию варварской страной. И мы сами нередко выражаемся о ней в том же духе. О нынешних временах говорить не буду, но можно с уверенность сказать, что вплоть до 19 века Россия, несмотря на все недостатки, была самым цивилизованным из европейских государств.
Многие с тоской представляют себе старую Европу с благородными рыцарями (ха-ха), готовыми на подвиги во имя прекрасных дам (хо-хо), с прекрасными дворцами и галантными мушкетерами (ну-ну), с пышными королевскими приемами и благоухающими садами Версаля. Многие думают: ну почему я не родился (родилась) в те красивые времена? Почему мне приходится жить в эти скучные годы, когда о чести и красоте забыли?
Поверьте - вам очень повезло.
До 19 века в Европе царила ужасающая дикость. Забудьте о том, что вам показывали в фильмах и фэнтезийных романах. Правда - она гораздо менее... хм... благоуханна. Причем это относится не только к мрачному Средневековью. В воспеваемых эпохах Возрождения и Ренессанса принципиально ничего не изменилось.
Кстати, как ни прискорбно, но почти за все отрицательные стороны жизни в той Европе ответственна христианская церковь. Католическая, в первую очередь.
Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. Христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани.
К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота - грех, да и холодно - простудиться можно. (На самом деле - не совсем так. "Сдвиг" на наготе произошел где-то в 18-19 вв, но действительно не мылись- П.Краснов). Горячая же ванна нереальна - дровишки стоили уж очень дорого, основному потребителю - Святой Инквизиции - и то с трудом хватало, иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже - колесованием.
Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV в.) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза - при рождении и в день свадьбы. Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V погибает от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умирает от чесотки (как и король Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли.
Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество "смердит аки дикий зверь". Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц - безобразно часто.
Если в ХV - ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII - ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться - но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни - и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры.
В те смутные времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу.
На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. (Тоже не все, а только некоторых орденов - П.Краснов)
Люди настолько отвыкли от водных процедур, что доктору Ф.Е. Бильцу в популярном учебнике медицины конца XIX(!) века приходилось уговаривать народ мыться. "Есть люди, которые, по правде говоря, не отваживаются купаться в реке или в ванне, ибо с самого детства никогда не входили в воду. Боязнь эта безосновательна, - писал Бильц в книге "Новое природное лечение", - После пятой или шестой ванны к этому можно привыкнуть...". Доктору мало кто верил...
Духи - важное европейское изобретение - появились на свет именно как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна - маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами.
Король-Солнце, проснувшись однажды утром в плохом настроении (а это было его обычное состояние по утрам, ибо, как известно, Людовик XIV страдал бессонницей из-за клопов), повелел всем придворным душиться. Речь идет об эдикте Людовика XIV, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд.
Первоначально эти "пахучие смеси" были вполне естественными. Дамы европейского средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта.
С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Забывшие об античных благах цивилизации люди справляли теперь нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет.
После того, как французский король Людовик IX (ХIII в.) был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: "Берегись!" Примерно в 17 веке для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы.
Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.
В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца.
То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.
Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея. Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет на мужские штаны-панталоны, состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев. Парижская мода на большие широкие юбки, очевидно, вызвана теми же причинами. Хотя юбки использовались также и с другой целью - чтобы скрыть под ними собачку, которая была призвана защищать Прекрасных Дам от блох.
Не имевшие канализации средневековые города Европы зато имели крепостную стену и оборонительный ров, заполненный водой. Он роль "канализации" и выполнял. Со стен в ров сбрасывалось дерьмо. Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже - куча разрослась настолько, что дерьмо стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось - вдруг еще враг проникнет в город, забравшись на стену по куче экскрементов.
Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти. Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, "весенняя обувь" горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно.
Вот как, по данным европейских археологов, выглядел настоящий французский рыцарь на рубеже XIV-XV вв: средний рост этого средневекового "сердцееда" редко превышал один метр шестьдесят (с небольшим) сантиметров (население тогда вообще было низкорослым). Небритое и немытое лицо этого "красавца" было обезображено оспой (ею тогда в Европе болели практически все). Под рыцарским шлемом, в свалявшихся грязных волосах аристократа, и в складках его одежды во множестве копошились вши и блохи.
Изо рта рыцаря так сильно пахло, что для современных дам было бы ужасным испытанием не только целоваться с ним, но даже стоять рядом (увы, зубы тогда никто не чистил). А ели средневековые рыцари все подряд, запивая все это кислым пивом и закусывая чесноком - для дезинфекци
В Испании в средние века женщины, чтобы не завелись вши, часто натирали волосы чесноком.
Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки, кроме работы живыми блохоловками, еще одним способом пособничали дамской красоте: в средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы.
Сифилис ХVII -XVIII веков стал законодателем мод. Гезер писал, что из-за сифилиса исчезала всяческая растительность на голове и лице. И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длиннющие волосы и усы. Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке. Сократовские же лысины мудрецов перестали быть в почете до наших дней. (Это преувеличение Гезера, волосы на голове брили, чтобы не разводить вшей и блох - П.Краснов)
Благодаря уничтожению христианами кошек расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего пол-Европы погибло. Спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. Власть этих людей над крысами объясняли не иначе как данной дьяволом, и потому церковь и инквизиция при каждом удобном случае расправлялись с крысоловами, способствуя таким образом дальнейшему вымиранию своей паствы от голода и чумы.
Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки. Знать с насекомыми борется по своему - во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствует специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить "зоопарк", носят шелковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шелк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шелковое нижнее белье, к шелку блохи и вши действительно не прилипают.
Влюбленные трубадуры собирали с себя блох и пересаживали на даму, чтоб кровь смешалась в блохе.
Кровати, представляющие собой рамы на точеных ножках, окруженные низкой решеткой и обязательно с балдахином в средние века приобретают большое значение. Столь широко распространенные балдахины служили вполне утилитарной цели - чтобы клопы и прочие симпатичные насекомые с потолка не сыпались.
Кормить собой вшей, как и клопов, считалось "христианским подвигом". Последователи святого Фомы, даже наименее посвященные, готовы были превозносить его грязь и вшей, которых он носил на себе. Искать вшей друг на друге (точно, как обезьяны - этологические корни налицо) - значило высказывать свое расположение.
Средневековые вши даже активно участвовали в политике - в городе Гурденбурге (Швеция) обыкновенная вошь (Pediculus) была активным участником выборов мэра города. Претендентами на высокий пост могли быть в то время только люди с окладистыми бородами. Выборы происходили следующим образом. Кандидаты в мэры садились вокруг стола и выкладывали на него свои бороды. Затем специально назначенный человек вбрасывал на середину стола вошь. Избранным мэром считался тот, в чью бороду заползало насекомое.
Пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы ("черной смерти") Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия - до половины.
Медицинские методы оказания помощи в то время были примитивными и жестокими. Особенно в хирургии. Например, для того, чтобы ампутировать конечность, в качестве "обезболивающего средства" использовался тяжелый деревянный молоток, "киянка", удар которого по голове приводил к потере сознания больного, с другими непредсказуемыми последствиями. Раны прижигали каленым железом, или поливали крутым кипятком или кипящей смолой. Повезло тому, у кого всего лишь геморрой. В средние века его лечили прижиганием раскаленным железом. Это значит - получи огненный штырь в задницу - и свободен. Здоров.
Сифилис обычно лечили ртутью, что, само собой, к благоприятным последствиям привести не могло.
Кроме клизм и ртути основным универсальным методом, которым лечили всех подряд, являлось кровопускание. Болезни считались насланными дьяволом и подлежали изгнанию - "зло должно выйти наружу". У истоков кровавого поверья стояли монахи - "отворители крови". Кровь пускали всем - для лечения, как средство борьбы с половым влечением, и вообще без повода - по календарю. "Монахи чувствовали себя знатоками в искусстве врачевания и с полным правом давали рекомендации". Основная проблема была в самой порочной логике такого лечения - если улучшение у больного не наступало, то вывод делался только один - крови выпустили слишком мало. И выпускали еще и еще, пока больной от потери крови не умирал. Кровопускание, как излюбленный метод лечения всех болезней, унесло, вероятно, жизней не менее, чем чума.
Была в средневековой Европе и хирургия. Даже если хирург научился резать быстро - а к этому они и стремились, памятуя Гиппократа: "Причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время, а это будет, когда сечение выполняется скоро" - то из-за отсутствия обезболивания даже виртуозная техника хирурга выручала лишь в редких случаях. В Древнем Египте попытки обезболивания делались уже в V-III тысячелетиях до н.э. Анестезия в Древней Греции и Риме, в Древнем Китае и Индии осуществлялась с использованием настоек мандрагоры, белладонны, опия и т.п., в ХV-ХIII веках до н.э. для этой цели был впервые применен алкоголь. Но в христианской Европе обо всем этом позабыли.
Широко распространяются в средневековье лекарства из трупов и размолотых костей. Гарманн приводит также рецепт "божественной воды", названной так за свои чудесные свойства: берется целиком труп человека, отличавшегося при жизни добрым здоровьем, но умершего насильственной смертью; мясо, кости и внутренности разрезаются на мелкие кусочки; все смешивается и с помощью перегонки превращается в жидкость. (Как-то раз австрияки умертвили несколько тысяч турецких пленных и сделали из них снадобья - П.Краснов)
Нарочитое пренебрежение к смерти и презрение к земной жизни проявилось в таком явлении, как мода на человеческие черепа. Историк Рат-Вег поражался такому обычаю, широко распространенном в Европе еще в 18-ом веке:
"Трудно представить, что человеческий череп когда-то был предметом моды. Ненормальная мода родилась в Париже в 1751 году. Знатные дамы устанавливали череп на туалетный столик, украшали его разноцветными лентами, устанавливали в него горящую свечу и временами погружались в благоговейное созерцание". Но удивляться тут особенно нечему - у такого отношения к человеческим останкам глубокие корни. Христиане тысячелетие насаждали культ поклонения мощам. Как известно, первые христиане жили в катакомбах в окружении трупов.
Церковь добилась того, что народ в Европе еще в 17-ом веке свято верил, что истертые в порошок черепа и костяшки пальцев очень полезны для здоровья. Из обожженных костей счастливых супругов или страстных любовников приготовляли возбуждающий любовный напиток.
Выражение "переплет из человеческой кожи" скорее вызовет ассоциации с преступлениями немецких нацистов. Тем не менее прототипы этого абажуров и бумажников из кожи вполне немало. Так, например, европейских книг, переплетенных в человеческую кожу, в библиотеках достаточно. Книги или пергамент, обернутые в человеческую кожу, появились в средневековье, когда стало широко практиковаться дубление человеческой кожи (и сохранение других частей тела). Эти ранние книги до нас не дошли, хотя есть некоторые исторические сообщения касательно Библии XIII-ого века и текста Decretals (Католическое церковное право), написанных на человеческой коже.
Люстра и Убранство Церкви из Человеческих Костей. Чехия 18 век. Как "мило", правда - "просвещенная и гуманная Европа" - и никакого возмущения церкви и "демократической общественности", с точки зрения европейца - все нормально. Просто такие у них нормы. А с точки зрения "дикарей" вроде русских - натуральный сатанизм. (П. Краснов)
Среди других переплетенных в человеческую кожу документов - копия Прав Человека и нескольких копий французской Конституции 1793 г.
Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада (1420-1498), широко прославившийся своей священной борьбой с еретиками, стал своеобразным "лицом Инквизиции", наряду с Крамером и Шпренгером. Торквемада с истинно христианским человеколюбием сжег на кострах 10 220 человек. Гораздо меньше известно другое - сколько человеческого материала "врагов народа" было использовано более рационально. Сжигание заживо эмоционально заслоняет от нас куда большее количество "общественно полезных" приговоров образовавшейся в Испании "экономической инквизиции". Например, тем же Торквемадой к ссылке на галеры было приговорено 97 371 человек. Именно на галерах должны были эти еретики искупать свою вину перед Господом. Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской (той самой, которая гордилась тем, что мылась два раза в жизни).
В отношении "истинных" врагов Церкви (то есть, например, тех кто отказывался признать свою вину или посмел не "заложить" свою семью, родственников и друзей) Инквизиция была непримирима - только костер (Не только, но тем не менее, костров хватало - П. Краснов). У остальных еретиков всегда был выбор: быстрая смерть в огне (тогда еще быстрая - сожжение на сырых дровах христиане придумают позже) или галеры. Ссылка на галеры фактически являлась той же смертной казнью, только отложенной - большинство приговоренных к пожизненной каторге не доживало даже до окончания второго года заключения.
Дмитрий Панкратов
d-pankratov.livejournal.com/582415.html
суббота, 15 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
На шестом этаже под нами стала по холодному стояку вода течь - не сильно, так, мокреет. Прибежали ко мне - у меня сухо. На другой день вызвали слесарей из рэпа. Пришли и ко мне. Сказали что в перекрытии может что то - или канализация или стояк с холодной водой. А у меня короб гипсокартоновый с плиткой - все в туалете заделано. Ну что, ругня,а толку - стояки это общедомовое имущество. Короче сегодня пришел мастер - мне порекомендовали его, и за 2000 снес этот короб. Много было мусора после ломки - он все вынес на помойку. Я неделю пила успокаивающие таблетки, ну а что сделаешь. А в понедельник придут из рэпа слесари и будут менять стояки у меня и на 6 этаже. Самое поганое - они не знают, в чем дело. Это их догадка - все поменяем,может поможет.
Конечно я расстроена. Но теперь буду делать шкафчик с дверцами в туалете - чтоб если что, то ничего ломать не будут. Вот такое начало отпуска. Еще жара - ужас, думаю о зиме-там холооооод!!!!
Видела одного из слесарей - вот по виду - человек принимает на грудь часто и помногу. Вид классического алкаша.
Понаделают тут - ну разве что прилично сделают????
Конечно я расстроена. Но теперь буду делать шкафчик с дверцами в туалете - чтоб если что, то ничего ломать не будут. Вот такое начало отпуска. Еще жара - ужас, думаю о зиме-там холооооод!!!!
Видела одного из слесарей - вот по виду - человек принимает на грудь часто и помногу. Вид классического алкаша.
Понаделают тут - ну разве что прилично сделают????
четверг, 13 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Вчера на концерте в честь праздника выступал Тима Белорусских. Молодежи полно было - сейчас фото смотрела. Потом почитала коменты. Очень много негативных - по всему видно от людей в возрасте. Писали о том, какая сейчас культура. Но молодежь то вся за и довольна.
А вам нравится кумир молодежный - это я про артиста. И это культура или просто временное явление, к культуре отношение малоимеющее?
С другой стороны - каку песню он не напишет - все хит, а парень совсем молодой-26 лет. Уже у Малахова выступал на передаче.
А вам нравится кумир молодежный - это я про артиста. И это культура или просто временное явление, к культуре отношение малоимеющее?
С другой стороны - каку песню он не напишет - все хит, а парень совсем молодой-26 лет. Уже у Малахова выступал на передаче.
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
В выходной день надо отдыхать. Но дома столько рабоиы,что как впрягаешься с утра в борозду - и вперед. Девочки,скажите, у вас тоже основное время занимает домашняя работа? Я не говорю об обычной работе, на которой проходит вся жизнь. Как можно оптимизировать домашние дела - готовка,уборка,стирка, и хрен знает что еще. Мне книгу некогда прочитать, тв включаю редко,разве новости посмотреть.
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Вчера была на дне рождения, всякие вкусности ела,мороженым закусила и думаю - вот как худеть? В гостях ешь,дома ешь. Спортом заниматься некогда. Как худеть, когда хочется сладкого, вкусного и вредного. Я так в магазине и говорю - дайте мне вредную булочку, колбасу, конфеты и тд. Продавцы сразу начинают смеяться, выбирать мне получше и побольше булки-плюшки.
Короче,как похудеть?
Короче,как похудеть?
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Группа, которая шла в поход, не имела нормальных, в нашем понимании, карт. Карты в открытом доступе были в масштабе 1:10км
Только на связях доставали карты,которые были 1:2км
Это считались очень точные карты. Но и такие были только для служебного пользования. Сейчас открывай инет и все перед тобой. Но раньше все карты с небольшим масштабом были или секретны или для служеб. пользования.
Где то доставали фото тех мест куда собирались идти, если эти фото были. Потому мне и удивительно было - идти далеко,а по факту не знаешь,что тебя ждет, какой рельеф.
Когда группа прибыла к месту,откуда начинался их последний путь, то начались ветры такие, которых лет 10 не было,с ног сносил! Температура -26. Палатки были не новые,брали их в турклубе, на привалах зашивали дырки в палатке. Жители деревни,где ребята остановились,советовали им переждать ветры,но те не послушали.
Группа шла с весом в рюкзаках - девушки 20кг,реьята 30кг
Вот я не понимаю и никогда не понимала романтики таких вот турпоходов. Нет комфорта, нормальной еды, а народ идет и идет в походы! Что то значит притягивает. Снег был глубиной 2м,жесткий,преодолевали в день 2км Особенно тяжело было идти по насту. Жесткий снег не давал нррмально двигаться. Вели дневник похода. Последняч запись о том,что устроили лабаз - вырыли яму для продуктов и поставили рядом лыжи с цветными носками как ориентир. Психологическая атмосфера была не очень. Одна из девушек поссорилась с другим членом похода из за того,что не хотела чинить палатку,дыры зашивать,хоть была дежурной и должна была это делать. Был конфликт,она ушоа в палатку,а коллектив стал отмечать дегь рождения одного из группы. Фамилий не запоминала,тк я не в теме. Это я опять радиопередачу о группе Дятлова слушала и тут вам ее передаю .Питание было у них нормальное,тк была корейка,шоколад,кофе. Горячий кофе и чай наливали в резиновые грелки - термосов то не было, а потом пили теплыми,грелка то тепло хранит. Но зато был привкус резины,а куда деваться? Брали они с собой аптечку, где было много лекарств,даже антибиотики,которые было трудно достать в то время.
По пути они заплутали - им надо было бы идти по тропе народа манси - по тем знакам-тряпочки, веточки,которые привели бы их к месту, но они шли по своему и потому плутали - куда шли толком не знали. Во всяком случае по их записям в дневнике это ясно.
Только на связях доставали карты,которые были 1:2км
Это считались очень точные карты. Но и такие были только для служебного пользования. Сейчас открывай инет и все перед тобой. Но раньше все карты с небольшим масштабом были или секретны или для служеб. пользования.
Где то доставали фото тех мест куда собирались идти, если эти фото были. Потому мне и удивительно было - идти далеко,а по факту не знаешь,что тебя ждет, какой рельеф.
Когда группа прибыла к месту,откуда начинался их последний путь, то начались ветры такие, которых лет 10 не было,с ног сносил! Температура -26. Палатки были не новые,брали их в турклубе, на привалах зашивали дырки в палатке. Жители деревни,где ребята остановились,советовали им переждать ветры,но те не послушали.
Группа шла с весом в рюкзаках - девушки 20кг,реьята 30кг
Вот я не понимаю и никогда не понимала романтики таких вот турпоходов. Нет комфорта, нормальной еды, а народ идет и идет в походы! Что то значит притягивает. Снег был глубиной 2м,жесткий,преодолевали в день 2км Особенно тяжело было идти по насту. Жесткий снег не давал нррмально двигаться. Вели дневник похода. Последняч запись о том,что устроили лабаз - вырыли яму для продуктов и поставили рядом лыжи с цветными носками как ориентир. Психологическая атмосфера была не очень. Одна из девушек поссорилась с другим членом похода из за того,что не хотела чинить палатку,дыры зашивать,хоть была дежурной и должна была это делать. Был конфликт,она ушоа в палатку,а коллектив стал отмечать дегь рождения одного из группы. Фамилий не запоминала,тк я не в теме. Это я опять радиопередачу о группе Дятлова слушала и тут вам ее передаю .Питание было у них нормальное,тк была корейка,шоколад,кофе. Горячий кофе и чай наливали в резиновые грелки - термосов то не было, а потом пили теплыми,грелка то тепло хранит. Но зато был привкус резины,а куда деваться? Брали они с собой аптечку, где было много лекарств,даже антибиотики,которые было трудно достать в то время.
По пути они заплутали - им надо было бы идти по тропе народа манси - по тем знакам-тряпочки, веточки,которые привели бы их к месту, но они шли по своему и потому плутали - куда шли толком не знали. Во всяком случае по их записям в дневнике это ясно.
суббота, 08 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Если недавно покупали смартфон,внимательно проверьте от него коробку - оказывается, там порой можно найти подарок - чехол,наушники,пленку, защитное стекло.
Не во всех, но есть такое. Я как прочла в инете,стала трясти коробку. Ничего. А народ пишет - находят приятные сюрпризы
Не во всех, но есть такое. Я как прочла в инете,стала трясти коробку. Ничего. А народ пишет - находят приятные сюрпризы
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
пятница, 07 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
четверг, 06 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Сегодня праздник церковный - Вознесение. Это большой праздник . Нужно посетить церковь, по дому нельзя делать такую работу как: мытье полов,окон,стирать белье. Готовить можно.
Я не понимаю этих запретов. Что плохого,что люди работают? Держат свое жилище в чистоте? Ну тут уж не поспоришь с приметами, нельзя р нельзя.
Я встала сегодня очень рано. У нас жарко и погано из за жары. Вот бы в честь праздника похолодало!
Есть такие слова - у нас в крае их все знают - если есть на свете рай-это Краснодарский край.
На море летом может и рай, а вот не на море и летом в городе - это капец, а не рай. Тут пока до работы доберешься - уже мокрый от пота. На работе кондиционер - установлен так,что дует и в голову и в спину. На перерыв на улицу выйдешь - из прохлады да в жару,а потом опять с жары на холод. Такие перепады температур здоровье не улучшают. Простуживаются люди. Так что завидую я вам, живущим летом в прохладе. Не понимаете вы своего счастья.
Июнь жаркий, а впереди еще самая жара.
И водоемов, где можно искупаться в городе нет. В реке Кубань купаться нельзя,вода грязная. В городе на затоне сделали три бесплатных бассейна, но я туда даже не поеду. Бассейны небольшие, и в них одни дети - куда там взрослым залезть. Я посмотрела фото в инстаграме - мне и хватило. Конечно, город-миллионник, какие там бассейны. Вот было время - в реке Кубань купались. Хорошо,места всем хватало, на пляже полежишь,в реке скупнешься - хорошо.
А у вас в городах и не городах речки-моря есть? Купаетесь?
Я не понимаю этих запретов. Что плохого,что люди работают? Держат свое жилище в чистоте? Ну тут уж не поспоришь с приметами, нельзя р нельзя.
Я встала сегодня очень рано. У нас жарко и погано из за жары. Вот бы в честь праздника похолодало!
Есть такие слова - у нас в крае их все знают - если есть на свете рай-это Краснодарский край.
На море летом может и рай, а вот не на море и летом в городе - это капец, а не рай. Тут пока до работы доберешься - уже мокрый от пота. На работе кондиционер - установлен так,что дует и в голову и в спину. На перерыв на улицу выйдешь - из прохлады да в жару,а потом опять с жары на холод. Такие перепады температур здоровье не улучшают. Простуживаются люди. Так что завидую я вам, живущим летом в прохладе. Не понимаете вы своего счастья.
Июнь жаркий, а впереди еще самая жара.
И водоемов, где можно искупаться в городе нет. В реке Кубань купаться нельзя,вода грязная. В городе на затоне сделали три бесплатных бассейна, но я туда даже не поеду. Бассейны небольшие, и в них одни дети - куда там взрослым залезть. Я посмотрела фото в инстаграме - мне и хватило. Конечно, город-миллионник, какие там бассейны. Вот было время - в реке Кубань купались. Хорошо,места всем хватало, на пляже полежишь,в реке скупнешься - хорошо.
А у вас в городах и не городах речки-моря есть? Купаетесь?
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
А давай прямо сейчас и поедем – предложила Даша. Костя сразу согласился. Даша достала свои парики. Она была девушкой разносторонней – у нее были и парики, и накладные хвосты разных, порой безумных, цветов. Света, держа в руках зеленый парик, очень сексуальный, спросила- а где твоя плетка и ошейник? Сейчас бы показали Косте кое-чего. Костя с интересом уставился на Дашу. Не бери в голову, это Светка так шутит. Самые удачные ее шутки всегда ниже пояса. Светка обозлилась – ничего себе шутки, давай, доставай игрушки. Даша молча прошла в коридор, открыла дверь и громко сказала – Света, тебе сюда! Светка замолкла. Даша вернулась и стала выбирать парики. Костя все время взглядывал на нее с интересом. Видно представлял, какие у нее есть игрушки. Светка тоже стала примерять парики. Выбрали –Даша –черный, с длинными волосами, а Света – разноцветный, с короткими. Девушкам явно парики шли. Стали совсем другие. Даша, как роковая женщина, и Света как не пойми что, но тоже красиво. Сделали макияж под парики. Костя даже воскликнул – красотки! А что, до этого были не красотки – удивилась Даша. Света ее поддержала. Да нет, просто сейчас другие, а так вы действительно очень интересные барышни. Не интересные, а красивые, опять не согласилась Даша. Косте некуда было деться. С собой взяли черные очки, но решили пока не надевать. Вы действительно радикально поменяли облик – восторгался Костя. Даже не ожидал такого эффекта от париков. Да ты еще нас плохо знаешь. Сказала света – да таких как мы с Дашей фиг больше найдешь! Мы – эксклюзив! Да уж, Эксклюзив, лишь бы к Косте моему подобраться- думала Даша. Не знаешь, куда и бросаться – подруга мужика из под носа увести хочет. А вот тебе!-подумала Даша нехорошими словами. Вообще-то она была девушкой интеллигентной. Культурной, но если выражалась. То более чем, хоть и в мыслях. Вышли из дома, поехали на машине Кости. Ничего себе машина, новенькая Тойота. Хотя Свете нравились джипы. Но машины у нее не было, как и мужчины на джипе. Приехали в аэропорт, стали ходить. Девчонки привлекали к себе взгляды мужчин, если б не Костя. То были бы знакомства и неплохие, судя по тем мужчинам, которые откровенно пялились на них. Походили, зашли в кафе выпить кофе, опять походили – ничего. А у меня завтра выступление в суде – сказал Костя. Завтра воскресенье, напомнила Даша. Ну послезавтра, грустно сказал Костя, готовиться надо. Как бы в подтверждение его слов зазвонил телефон. Переговорив с кем-то. Он сказал -все, девушки, мне надо бежать. Давайте довезу вас до дома. Даше это все очень не понравилось – бежать. А у нас же следствие. Ну, ничего, сами походите – и убежал. Девчонки переглянулись. И особенно он мне никогда и не нравился, неизвестно почему сказала Света. Да уж, джентльмен, хоть бы за кофе расплатился! Девушки от расстройства решили заказать еще пирожных. Знаешь, Даша, женская дружба, это дружба. А мужчины через одного козлы!-Убежденно сказала Света. Даша вовсе так не считала, но в данный момент согласилась. Уж очень ее Костин поступок разочаровал. Какие могут быть дела, когда любимая девушка в опасности. Стоп! Любимая? А тебе он что, в любви признался, что ли? Сама себя спросила Даша. Но отвечать себе не стала.
Выкушав кофею и съев по три пирожных, Света еще выкурила две сигареты – она когда волновалась, курила. Решили опять погулять по аэровокзалу. Особо не надеясь на удачу. А зря! Что удача, что неудача, они всегда возле нас, нужно только все время быть начеку. Как только они вышли из кафе, их остановили два полицейских и очень вежливо попросили документы. А в чем дело, спросила Света. Мы очень подозрительные? Документы пришлось показать. Фотографии были на одних людей. А девушки имели другой вид. Полицейские стали спрашивать, чьи у них документы, где хозяева этих документов, в общем, пришлось им идти в служебную комнату полицейских, снимать парики. И врать, что выслеживают друга Светы, который ей, якобы. Изменяет. Им сказали, что они похожи на проституток, ищущих клиентов. А это нехорошо. В общем, взяли штраф нехилый, правда. Без квитанции. И посоветовали следить за мужиками в другом месте. Злые, раздраженные, без денег. Добрались до дома Даши на автобусе. Ну. сказала Света, как мне повезло с подругой, век бы мне с тобой дружить. Даша ответила. Что те же чувства испытывает к Свете. В итоге помирилась. Света вспомнила про угрозы и спросила – а что же мне теперь делать? Что то все на месте, так и с ума сойти можно! От безысходности. А вот теперь ты меня поняла – сказала Даша.
Алиска не понимала, почему никто не обращает на нее внимания. Пришлось действовать самой – прыгнула сначала на колени к Свете, потом к Даше. Девушки, наконец-то переключились на кошку. Стали ее гладить, разговаривать. Ну как и должно быть!
Наступил вечер. Даша решила пойти приготовить чего-нибудь поесть. Светка сидела с Алиской. Зазвонил телефон. Света с кем-то говорила. Даше сказала, что звонил Костя, спросил как дела. Она ответила, что могли быть и лучше. Но что их приняли за проституток, не рассказала. А он – ничего не сказал, попрощался и все. Не знаю, у меня чувство, что расследование идет неправильно, задумчиво сказала Даша. Да оно никак не идет. С жаром вскинулась Света. Так, надо вспоминать детективы, как правильно действовать в таких ситуациях.
Даша пригласила Свету на кухню перекусить. Она пожарила яичницу, сделала бутерброды с сырокопченой колбаской, были маленькие маринованные огурчики. В общем, поели, отвлеклись чуток. Света решила остаться у Даши, составлять план действий. Неожиданно в дверь позвонили. Девушки вздрогнули. Это ужас никогда не кончится, заныла Даша. И решительно пошла к двери. Даже не взглянув в глазок, она открыла резко дверь . За ней никого не было. Даша побежала по лестнице вниз, она жила на четвертом этаже. Света стояла в дверях и кричала диким голосом – Даша, осторожней, он тебя убьет! Почему он, а скажем, не она или они, Света потом не могла Даше объяснить. Добежав до первого этажа, Даша увидела парня. Одетого в черную кожаную куртку, бежавшего по ступенькам к выходу. Стой, гад , стой, стрелять буду! Откуда стрелять – она и не подумала даже в запале. Парень прибавил ходу! Даша его легко бы догнала. Она была девушкой спортивной, но парня ждал черный джип, и машина сразу тронулась с места. Номера были замазаны грязью, стекла тонированы и сильно. Кому-то и с черными стеклами можно ездить. Ее машина была на стоянке, а то бы она не задумываясь погналась за джипом. Подбежала Светка – ну что –уехал. А кто? Парень. А почему парень? Хорошо рассмотрела? Ну, со спины, кожаная куртка, вязаная шапочка, джинсы. На старика не тянет, фигура мужская, значит, молодой мужчина. А смысл звонить? И убежать – спросила Светка. Значит, есть смысл, просто ы его не знаем. Пошли в дом, мне кое-что на ум пришло. Они поднялись в квартиру. Предусморительная Светка квартиру заперла. Интересно, хоть бы кто из соседей вылез, делают вид что не слышали ничего, вот людишки!-сказала раздраженно Даша. Да хрен с ними, ты можно подумать, другого ожидала, что ли? Едва зайдя в квартиру, Даша сразу прошла к компу, открыла свою почту. Точно, два письма, и какие интересные – Нина, я еще тебя жду! Роман. И еще одно – Нина, Али ничего не знает.
Вот тебе и Нина. Зараза какая! Откуда она взялась на мою голову бедную? Риторически спросила Даша. Конечно, отправителя тяжело установить. Надо по-другому действовать. Светка с некоторым испугом смотрела на Дашу. Как то так она преобразилась, вроде и не она. Даш, ты чего? Все нормально будет. Света! Разберемся сами А Костя? – А Костя - мы и с ним разберемся Света, ты домой пойдешь? Нет, что я дура? Я боюсь. Ну тогда вот что. Завтра воскресенье. Я отправлю ответ на письмо. Привет. Рома, я все поняла. Ты мне нужен. Жду завтра в 10 утра, в центральном парке, возле фонтана. Ты меня не забыл, надеюсь, сам подойдешь. Нина.
С ума сошла? Там тебя и пришибут, не ходи – голосила Светка. Но Даша уже отправила письмо. Ответ пришел сразу – Вот и умница. Не забудь флэшку.
Какую флэшку? Светка была в трансе – я боюсь, куда ты лезешь, дура!
Мы лезем, Света, мы лезем. Ты будешь мне помогать. Я жить хочу долго и быть здоровой – канючила Светка. Пойми, назад уже не пойти. Дело явно серьезное. Тебя тоже отметили. Не знаю, кого убьют первой. Света тихонечко заскулила. И чего ты болтаешь?
Даша ответила – это я шучу для поднятия тонуса. Зазвонил мобильник Светы. Женский голос спросил, можно ли позвать к телефону Нину. Света на автопилоте сказала, что никакой Нины не знает и прекратила разговор. А потом, сказав Даше, что звонят все, кому не лень и кто попало, какую-то Нину спрашивают, осеклась. Они с Дашей переглянулись. Приехали, деваться некуда, и телефон, сволочи , нашли. Мы под колпаком, сказала света. Но почему, я не хочу!
Я тоже не хочу, а что делать, Светик? Выбора нет, надо идти вперед. Завтра идем вместе. Ты будешь мне помогать. Как – продолжала Света ныть. Надо будет сфотографировать типа, который подойдет ко мне. Как, фотосессию устроить, что ли? Ну зачем, есть всякие штучки. Она полезла в стол и достала небольшой прибор. Это что, откуда у тебя? Да так, прикупила по случаю. Сейчас научу тебя им пользоваться. Полночи они готовились. Даша опять приняла облик, который был у нее в аэропорту, т.е. когда она была Ниной. Светка была в своем естественном обличье.Даша решила Косте пока ничего не говорить. Света была против – а если что-то случится, чем я тебе помогу? В итоге утром Даша позвонила Косте и пригласила его пойти погулять в парке. Зачем? -подозрительно спросил стреляный воробей Костя. Что опять придумала? Да ничего, по тебе просто соскучилась, и все. Света охнула – во дает, и ведь поверит! Костя согласился, как и ожидалось. Девушки взяли такси и поехали. Света все время оглядывалась. Таксист в итоге спросил – за вами что, слежка? Да, сказала Даша, за мною жених следит, а что? Таксист промолчал. В парке людей было мало. Даша подошла к фонтану. Через некоторое время к ней подошел парень. Которого она уже видела в аэропорту. Он улыбался. Привет! Протянул розу. Прямо встреча двух влюбленных. Ну, что скажешь. Нинок? А что мне говорить, давай уж лучше тебя послушаю, Ромик. Нина. Я не Роман, ты что-то какая-то странная. –Неужели? А кто ты? – Нина? Нет, я же тебе уже говорила. Что я не Нина. Могу парик снять. Подожди, но этого не может быть – заволновался парень. Так похожа! –Или она на меня похожа? – А где флэшка7 Я тебе уже сказала, что я не Нина. Я хочу спокойно жить и не отвечать за незнакомого человека. Внезапно парень повернулся и быстро пошел прочь. –Эй, ты куда? Даша оглянулась и увидела Костю, который быстро приближался к ней. Даша подумала – почему парень подумал. Что Костя идет именно к ней и так быстро ушел? Костя подошел. Запыхавшись, спросил – с кем ты стояла? Подошел парень познакомиться. А ты его знаешь – обеспокоенно спросил Костя. Я же сказала – подошел знакомиться.
Выкушав кофею и съев по три пирожных, Света еще выкурила две сигареты – она когда волновалась, курила. Решили опять погулять по аэровокзалу. Особо не надеясь на удачу. А зря! Что удача, что неудача, они всегда возле нас, нужно только все время быть начеку. Как только они вышли из кафе, их остановили два полицейских и очень вежливо попросили документы. А в чем дело, спросила Света. Мы очень подозрительные? Документы пришлось показать. Фотографии были на одних людей. А девушки имели другой вид. Полицейские стали спрашивать, чьи у них документы, где хозяева этих документов, в общем, пришлось им идти в служебную комнату полицейских, снимать парики. И врать, что выслеживают друга Светы, который ей, якобы. Изменяет. Им сказали, что они похожи на проституток, ищущих клиентов. А это нехорошо. В общем, взяли штраф нехилый, правда. Без квитанции. И посоветовали следить за мужиками в другом месте. Злые, раздраженные, без денег. Добрались до дома Даши на автобусе. Ну. сказала Света, как мне повезло с подругой, век бы мне с тобой дружить. Даша ответила. Что те же чувства испытывает к Свете. В итоге помирилась. Света вспомнила про угрозы и спросила – а что же мне теперь делать? Что то все на месте, так и с ума сойти можно! От безысходности. А вот теперь ты меня поняла – сказала Даша.
Алиска не понимала, почему никто не обращает на нее внимания. Пришлось действовать самой – прыгнула сначала на колени к Свете, потом к Даше. Девушки, наконец-то переключились на кошку. Стали ее гладить, разговаривать. Ну как и должно быть!
Наступил вечер. Даша решила пойти приготовить чего-нибудь поесть. Светка сидела с Алиской. Зазвонил телефон. Света с кем-то говорила. Даше сказала, что звонил Костя, спросил как дела. Она ответила, что могли быть и лучше. Но что их приняли за проституток, не рассказала. А он – ничего не сказал, попрощался и все. Не знаю, у меня чувство, что расследование идет неправильно, задумчиво сказала Даша. Да оно никак не идет. С жаром вскинулась Света. Так, надо вспоминать детективы, как правильно действовать в таких ситуациях.
Даша пригласила Свету на кухню перекусить. Она пожарила яичницу, сделала бутерброды с сырокопченой колбаской, были маленькие маринованные огурчики. В общем, поели, отвлеклись чуток. Света решила остаться у Даши, составлять план действий. Неожиданно в дверь позвонили. Девушки вздрогнули. Это ужас никогда не кончится, заныла Даша. И решительно пошла к двери. Даже не взглянув в глазок, она открыла резко дверь . За ней никого не было. Даша побежала по лестнице вниз, она жила на четвертом этаже. Света стояла в дверях и кричала диким голосом – Даша, осторожней, он тебя убьет! Почему он, а скажем, не она или они, Света потом не могла Даше объяснить. Добежав до первого этажа, Даша увидела парня. Одетого в черную кожаную куртку, бежавшего по ступенькам к выходу. Стой, гад , стой, стрелять буду! Откуда стрелять – она и не подумала даже в запале. Парень прибавил ходу! Даша его легко бы догнала. Она была девушкой спортивной, но парня ждал черный джип, и машина сразу тронулась с места. Номера были замазаны грязью, стекла тонированы и сильно. Кому-то и с черными стеклами можно ездить. Ее машина была на стоянке, а то бы она не задумываясь погналась за джипом. Подбежала Светка – ну что –уехал. А кто? Парень. А почему парень? Хорошо рассмотрела? Ну, со спины, кожаная куртка, вязаная шапочка, джинсы. На старика не тянет, фигура мужская, значит, молодой мужчина. А смысл звонить? И убежать – спросила Светка. Значит, есть смысл, просто ы его не знаем. Пошли в дом, мне кое-что на ум пришло. Они поднялись в квартиру. Предусморительная Светка квартиру заперла. Интересно, хоть бы кто из соседей вылез, делают вид что не слышали ничего, вот людишки!-сказала раздраженно Даша. Да хрен с ними, ты можно подумать, другого ожидала, что ли? Едва зайдя в квартиру, Даша сразу прошла к компу, открыла свою почту. Точно, два письма, и какие интересные – Нина, я еще тебя жду! Роман. И еще одно – Нина, Али ничего не знает.
Вот тебе и Нина. Зараза какая! Откуда она взялась на мою голову бедную? Риторически спросила Даша. Конечно, отправителя тяжело установить. Надо по-другому действовать. Светка с некоторым испугом смотрела на Дашу. Как то так она преобразилась, вроде и не она. Даш, ты чего? Все нормально будет. Света! Разберемся сами А Костя? – А Костя - мы и с ним разберемся Света, ты домой пойдешь? Нет, что я дура? Я боюсь. Ну тогда вот что. Завтра воскресенье. Я отправлю ответ на письмо. Привет. Рома, я все поняла. Ты мне нужен. Жду завтра в 10 утра, в центральном парке, возле фонтана. Ты меня не забыл, надеюсь, сам подойдешь. Нина.
С ума сошла? Там тебя и пришибут, не ходи – голосила Светка. Но Даша уже отправила письмо. Ответ пришел сразу – Вот и умница. Не забудь флэшку.
Какую флэшку? Светка была в трансе – я боюсь, куда ты лезешь, дура!
Мы лезем, Света, мы лезем. Ты будешь мне помогать. Я жить хочу долго и быть здоровой – канючила Светка. Пойми, назад уже не пойти. Дело явно серьезное. Тебя тоже отметили. Не знаю, кого убьют первой. Света тихонечко заскулила. И чего ты болтаешь?
Даша ответила – это я шучу для поднятия тонуса. Зазвонил мобильник Светы. Женский голос спросил, можно ли позвать к телефону Нину. Света на автопилоте сказала, что никакой Нины не знает и прекратила разговор. А потом, сказав Даше, что звонят все, кому не лень и кто попало, какую-то Нину спрашивают, осеклась. Они с Дашей переглянулись. Приехали, деваться некуда, и телефон, сволочи , нашли. Мы под колпаком, сказала света. Но почему, я не хочу!
Я тоже не хочу, а что делать, Светик? Выбора нет, надо идти вперед. Завтра идем вместе. Ты будешь мне помогать. Как – продолжала Света ныть. Надо будет сфотографировать типа, который подойдет ко мне. Как, фотосессию устроить, что ли? Ну зачем, есть всякие штучки. Она полезла в стол и достала небольшой прибор. Это что, откуда у тебя? Да так, прикупила по случаю. Сейчас научу тебя им пользоваться. Полночи они готовились. Даша опять приняла облик, который был у нее в аэропорту, т.е. когда она была Ниной. Светка была в своем естественном обличье.Даша решила Косте пока ничего не говорить. Света была против – а если что-то случится, чем я тебе помогу? В итоге утром Даша позвонила Косте и пригласила его пойти погулять в парке. Зачем? -подозрительно спросил стреляный воробей Костя. Что опять придумала? Да ничего, по тебе просто соскучилась, и все. Света охнула – во дает, и ведь поверит! Костя согласился, как и ожидалось. Девушки взяли такси и поехали. Света все время оглядывалась. Таксист в итоге спросил – за вами что, слежка? Да, сказала Даша, за мною жених следит, а что? Таксист промолчал. В парке людей было мало. Даша подошла к фонтану. Через некоторое время к ней подошел парень. Которого она уже видела в аэропорту. Он улыбался. Привет! Протянул розу. Прямо встреча двух влюбленных. Ну, что скажешь. Нинок? А что мне говорить, давай уж лучше тебя послушаю, Ромик. Нина. Я не Роман, ты что-то какая-то странная. –Неужели? А кто ты? – Нина? Нет, я же тебе уже говорила. Что я не Нина. Могу парик снять. Подожди, но этого не может быть – заволновался парень. Так похожа! –Или она на меня похожа? – А где флэшка7 Я тебе уже сказала, что я не Нина. Я хочу спокойно жить и не отвечать за незнакомого человека. Внезапно парень повернулся и быстро пошел прочь. –Эй, ты куда? Даша оглянулась и увидела Костю, который быстро приближался к ней. Даша подумала – почему парень подумал. Что Костя идет именно к ней и так быстро ушел? Костя подошел. Запыхавшись, спросил – с кем ты стояла? Подошел парень познакомиться. А ты его знаешь – обеспокоенно спросил Костя. Я же сказала – подошел знакомиться.
среда, 05 июня 2019
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
Зашла в магазин за продуктами, и пошла в отдел кулинарии. Кушать хотела - очень-преочень! На работе немного клубники поела и все. Пока, ты ж смоири,ужин буду готовить, перекушу оладушком-время от времени покупаю там оладьи куриные с пармезаном. Вдруг слышу - называют мое имя, я не реагирую,потом берут за руку - женщина так радостно называет меня по имени-фамилии. Я смотрю на нее и узнать не могу, потом говорю вопросительно - Вика, это ты? Потом еще по фамилии ее назвала. Да, она. Изменилась сильно, если бы она меня не окликнула - никогда бы я не узнала ее. И она так с обидой-а я тебя сразу узнала,а ты меня - нет! Ну кто как изменился,время прошло много. Мы с ней учились в институте в одной группе. Во время учебы не дружили,а потом после окончания стали общаться, но вскоре она уехала к себе в город, не далеко от Краснодара. Письма писали,потом как то все прервалось. Спросила ее, общается ли она с кем из группы, назвала ей фамилии,а она - нет, негативно обо всех говорят,а мне такое общение не нужно. Ну, на позитиве она, а я вот со всеми могу общаться - все же учились не один год вместе.
Поговорить не поговорили - она спешила на электричку. Стали обмениваться телефонами - я пока в сумке искала,она свой достала,я назвала номер, договорились пообщаться. Она говорит - ты ж мой номер не удали случайно, нет, говорю, обнялись и разошлись. Пришла я домой - а звонка то нет, значит она в спешке записала мой номер с ошибками,а я в процессе разговора не обратила внимания,что звонка то нет,а она мне звонит. Связаться как - меня в вк и одноклассниках нет, а где есть она - да и может под другой фамилией.
Вот так бывает - сто лет не виделись, еще 200 не увидимся.
Поговорить не поговорили - она спешила на электричку. Стали обмениваться телефонами - я пока в сумке искала,она свой достала,я назвала номер, договорились пообщаться. Она говорит - ты ж мой номер не удали случайно, нет, говорю, обнялись и разошлись. Пришла я домой - а звонка то нет, значит она в спешке записала мой номер с ошибками,а я в процессе разговора не обратила внимания,что звонка то нет,а она мне звонит. Связаться как - меня в вк и одноклассниках нет, а где есть она - да и может под другой фамилией.
Вот так бывает - сто лет не виделись, еще 200 не увидимся.
Если нет последствий, значит, нет и ошибки
